— Таня, какие у вас воспоминания о родительском доме, когда жили еще с мамой, папой, братом?
— Мой старший брат довольно рано вырвался из родительского дома в большую жизнь — после школы поступил в мореходное училище. Я очень страдала и даже помню, когда в выходные или в праздники он приходил в увольнительную, у меня, пятилетней, возникало такое ощущение, что наконец-то все дома — хотелось дверь закрыть, и чтобы никто не уходил. А так, вообще, могу сказать, что родительский дом для меня — это прежде всего моя мама. Потому что папа работал, а мама всегда была дома, с детьми: уют, готовка — все было на ней.
— У вас с братом большая разница в возрасте — 13 лет. Это не мешало вашему общению?
— Дело в том, что вместе мы с ним очень мало жили. Брат выбрал профессию моряка, дома бывал крайне редко. Когда он поехал по распределению во Владивосток, мама плакала, я тоже плакала, все переживали. Но я помню, что любимым моим городом после Ленинграда тогда стал именно Владивосток, потому что у меня там брат служит. Он мне посылки присылал, какие-то подарки привозил. То есть отношения у нас всегда были довольно дружеские. А потом… Вы знаете, несмотря на то, что он старше меня на 13 лет, в общении с ним я абсолютно не чувствую себя младшей, а иногда мне даже кажется, что я постарше. Мудрее, что ли. Иной раз пытаюсь его на путь истинный наставить, говорю: это надо делать, это не надо. Хотя понимаю, конечно, что он взрослый человек и сам все знает.
— Со своими девичьими тайнами к кому шли, кому их доверяли?
— Маме… Сначала маме, потом, когда стала постарше, у меня такие тайны появились, которые не хотелось даже подругам рассказывать, и я завела дневник, долгое время его вела.
— Но когда выбирали профессию, с родителями советовались?
— Да. Такую интересную историю расскажу. Мама всегда знала о моих планах, устремлениях. Сначала я хотела стать актрисой драматической, потом меня потянуло в пение. Мама всегда меня в разные кружки водила, то есть никогда не оставалась в стороне, очень активно участвовала в моей жизни. Однажды я узнала, что в мюзик-холле набирают студию. К тому времени училась уже в институте на вечернем и работала в Военно-морской академии, где замом начальника факультета был мой папа. Я очень хотела петь — естественно, встал вопрос о том, чтобы уйти из института и с работы и поступить в мюзик-холл, который между собой мы называли «музыкальное ПТУ», потому что никакого диплома он не давал. С институтом проблем не возникло, а вот с работы уйти было не так просто — начальница моя меня бы не отпустила, я была очень ответственным работником и на хорошем счету. Я уже сходила на прослушивание, в мюзик-холл надо было подавать документы. И тогда мой папа — капитан первого ранга, человек солидный, уважаемый и серьезный, — чтобы меня отпустили с работы, подделал подпись начальника факультета и поставил печать. Со стороны, может, ничего особенного в этом нет, но если знать моего отца, это было просто удивительно. Настолько принципиальный человек, настолько честный, обожающий свою работу — и такое сделал!.. Это я к чему? К тому, что, когда пришла к родителям и сказала: хочу поступить в мюзик-холл, они мне ни слова не сказали, поддержали сразу.
— Татьяна, я читала, что в академии вы работали библиотекарем. Если честно, трудно представить…
— Да, я проработала в библиотеке три года. Могу сказать, сложно было: и психологически, и физически — приходилось таскать большие стопки книг из одного корпуса в другой. Плюс у меня постоянно горло болело — сейчас понимаю, у меня была аллергия на книжную пыль. Но все равно я как-то не унывала никогда и работала очень добросовестно — это мне от папы, наверное, передалось: считаю, если что-то делать, то делать только хорошо.
— Вы как-то рассказывали, что в то время были очень скромной девушкой, где-то даже зажатой, стеснительной. Помните тот момент, когда этот барьер перешагнули, раскрепостились?
— Я могу сказать, что это случилось лет пять назад. Всего лишь. Не знаю почему, но когда я рассталась со своим первым мужем, что-то со мной произошло. Я перестала стесняться, я стала более открытой. Раньше должна была все время за собой следить — вдруг что-то не так скажу, не то сделаю, а сейчас появилась какая-то свобода. Связано ли это с изменением в личной жизни — не знаю.
— Да, свою судьбу вы круто изменили.
— Но, вы знаете, я абсолютно уверена в том, что ход судьбы еще зависит от того, с кем ты рядом находишься. И, может, потому что столько поменяла в своей жизни, поменяла человека, с которым живу, я как-то по-другому стала и мир воспринимать.
— Со вторым мужем вы вместе уже пять лет. Сейчас, наверное, можете анализировать: изменения — к лучшему?
— Я вообще считаю, что надо жить по принципу: что ни делается, все к лучшему. И ничего не происходит просто так: если в жизни что-то произошло, значит, так должно быть. Одно то, что благодаря этим изменениям у меня родился второй сын, уже перекрывает все мои сомнения и сожаления о каких-то совершенных ошибках.
«Когда родила первого сына, почему-то все время плакала…»
— Татьяна, вы стали мамой, будучи еще совсем молоденькой…
— Да нет, в общем-то, я уже в возрасте была. Просто выглядела молодо всегда. Помню даже, мне было 22 года, я пришла подавать документы на конкурс «Ялта—Москва-транзит», и меня спросили: «А сколько вам лет? 18 исполнилось? На конкурс только с 18 принимаем».
— Но скажите, как вам дался тот первый опыт материнства?
— Вы знаете, я почему-то плакала постоянно. Видимо, такой постродовой синдром, но мне все время было как-то грустно. Помню, медсестры заходили: «Что ты плачешь без конца?» «Не знаю», — рыдала я. Причем не могу сказать, что рождение ребенка меня сильно изменило: была я одна, и вдруг стала совершенно другая. Нет: какая была, такая, в общем, и осталась. И в случае со вторым сыном — то же самое.
— Кто вам помогал со старшим сыном?
— Мама и папа.
— Говорят, первому ребенку мама больше внимания уделяет, больше времени и сил посвящает его развитию. Это так?
— Не могу сказать. Во-первых, настоящим воспитанием старшего сына занималась исключительно моя мама. Я старалась ни в чем своему ребенку не отказывать. Но он, кстати, и не вырос избалованным. Саша знает цену деньгам, понимает, что они непросто достаются. Да и будучи маленьким, никогда не капризничал в магазинах: мол, хочу это, и все. Помню даже, как-то пошли в магазин с подружкой: она со своим сыном, я со своим. Саше говорю: выбирай любую игрушку, я тебе куплю. Минут сорок выбирал. Так интеллигентно все спрашивал у продавщиц: «Простите, пожалуйста, можно я эту посмотрю? Спасибо». Я уж не выдержала: «Саша, ну давай быстрее, у мамы ноги болят». Причем мог бы выбрать самую дорогую, самую красивую игрушку. Так нет — в итоге купили какую-то мелочь.
— Чем Саша сейчас занимается?
— Он окончил школу, поступил в этом году в университет культуры и искусства на режиссерский факультет…
— Сам выбирал?
— Мы как-то сели с ним, коллегиально обсудили, чем бы он хотел заниматься. И, если честно, Саша, наверное, все-таки пошел по пути наименьшего сопротивления. Мог бы в театральный, еще куда-то пойти. Но, так понимаю, он такой же, как и я. В принципе парень с задатками артистическими и музыкальными. Но абсолютно зажатый. То есть я смотрю на него и просто вижу себя в его возрасте. Поэтому, чтобы немного раскрепоститься, обрести некую свободу, мы решили пойти на режиссуру. Хотя не могу пока сказать, что ему нравится и это именно его. Но опять же — только время покажет.
— А переходный возраст как пережили?
— Ему 17 лет, и я думаю, что переходный возраст уже точно позади. Но сложностей у нас и не было совершенно. Не знаю, может, он позднего созревания, но на сегодняшний день, когда мне говорят: ой, переходный возраст, кошмар, — я этого не понимаю вовсе. Всегда могла и поговорить с ним, и сходить в кино — то есть отношения между нами достаточно доверительные. Я не лезу никогда в его жизнь. Но если ему нужен будет от меня совет, он его всегда получит.
«Мама, я больше не хочу быть твоим сыном»
— Как Саша чувствовал себя в школе? Все-таки мама — звезда, все ее знают. Это для него было в плюс или в минус?
— Вы знаете, вообще я против повышенного внимания к детям. И когда детей отдают в «Непоседы» или «Домисольки», им, мне кажется, просто ломают психику. Ребенок должен сначала встать на ноги, что называется, созреть психологически. И поначалу мы вообще скрывали, что Саша мой сын, — фамилия-то отца. Правда, долго скрывать не получилось.
Однажды в школе потребовалось заполнить какие-то документы, указать имя и фамилию мамы, род занятий. И, разумеется, информация о том, что в таком-то классе учится сын Татьяны Булановой, разнеслась по всей школе. А однажды Сашка пришел домой со слезами: «Мама, я больше не хочу быть твоим сыном». Я принялась успокаивать: «Сашенька, что случилось?» А сын объясняет: «Ты знаешь, мне кто-нибудь поставит подножку, а потом все ребята смеются: ха-ха-ха, сын Тани Булановой свалился!» И все в таком духе. Я решила: раз так, нужно менять тактику. «Саша, — говорю, — а ты гордись…» И настроила его таким образом, что он к этому факту своей биографии относился уже как к должному.
— Теперь-то Саша гордится своей знаменитой мамой?
— Знаете, он как-то спокойно все воспринимает. У него есть свои планы, свои стремления. Я думаю, когда человек о чем-то мечтает, что-то планирует в своей жизни, к чему-то стремится, то это обязательно исполнится.
— Как сын пережил развод родителей? К тому же еще растиражированный на страницах прессы.
— Конечно, я переживала, думала, как Саша к этому отнесется. В результате сказала ему как есть: «Скорее всего нам с папой придется расстаться. Мы не будем жить вместе». И он, как ни странно, воспринял известие мудро и спокойно. Не знаю, правильно поступаю или нет, но я всегда придерживалась мнения: нужно говорить так, как есть, ничего не скрывать от детей.
Помню, когда умер мой папа, Сашке едва исполнилось пять лет. Он был очень привязан к своему дедушке, и мне нужно было как-то сообщить ему о том, что случилось. Я так и сказала: «Саш, ты знаешь, дедушка умер». А он как закричит: «Нет! Нет!» Конечно, у ребенка был шок. Не знаю, может, кому-то я покажусь жестокой матерью, но зато после этого Саша с пониманием относился к отсутствию в его жизни дедушки. По-моему, придумывать, скрашивать, сглаживать ситуацию не стоит. Когда ребенок узнает, что произошло на самом деле, ему будет только больней. Да и вообще я не люблю ложь, фантазий, уловок, обманов…
— Сейчас Саша общается со своим отцом?
— К сожалению, нет. Так получилось. Думаю, отчасти это и моя вина. То есть раньше я думала, что это только моя вина, и очень переживала по этому поводу. Но сейчас поняла другое. Мой первый муж, Сашкин отец, он же взрослый человек. И если бы он хотел, то, конечно, общался бы с сыном.
— Сын переживает из-за этого?
— Конечно, ему неприятно. Но Саша ведь похож на меня — скрывает свои эмоции. Он сдержан.
— А ваш второй муж нашел подход к Саше?
— Влад, конечно, пытается. В конце концов, мальчику очень нужен отец. Нет, даже не именно отец, а взрослый мужчина в семье. Кто мог бы поддержать, подсказать, посоветовать, направить…
«Нельзя воплощать свои мечты в детях»
— Вашему младшему сыну три года. Он ходит в садик?
— Пока нет, решили повременить. Но мы водим его в специальную развивающую школу. На занятиях у них весело: считалки, песенки, танцы. И ему все это очень нравится. Конечно, мои сыновья совершенно разные. Если у старшего, помню, все игрушки были вразброс, все в разобранном виде, то у младшего, напротив, все очень четко: машинка к машинке, все по полочкам. Он даже не ломает игрушки. А уж если какая-то испортилась, то мы точно знаем — это всего лишь случайность.
— Между вашими мальчиками приличная разница в возрасте. Дружат?
— Я наблюдаю за ними, и вижу, что Никитка очень тянется к Сашке, своему старшему брату. И когда Сашка ему чего-нибудь рассказывает, объясняет, он аж тает…
— Татьяна, современные мамы сосредоточены на раннем развитии ребенка. Вам это свойственно?
— Нет, мне это совершенно не свойственно, я вообще за естественное развитие ребенка. Хотя понимаю — в раннем развитии ребенка есть свой резон. Имею в виду, в первую очередь, изучение иностранных языков. Думаю, чем раньше ребенок начнет изучать языки, тем для него же лучше. Но вообще-то в таком развитии и воспитании ребенка есть своя опасность. Допустим, у меня в целом детство было замечательное, это правда. Но у мамы была идея-фикс, что я должна учиться в музыкальной школе. И это была ее нереализованная мечта — мама всю жизнь мечтала обучаться музыке, но у нее по разным причинам не получилось. Она меня отправила в музыкалку, я ее закончила. Но! Я не знаю нот — просто назло, наверное, их забыла. К тому же не переношу звук рояля. И вот это результат моего семилетнего обучения в музыкальной школе. Так вот я хочу предупредить всех молодых мамочек — ни в коем случае нельзя воплощать свои мечты в детях.
— Неужели Влад Радимов не настаивает, чтобы его сын занялся футболом?
— Не настаивает. Мы решили, что Никитка пойдет в спорт только в том случае, если сам того захочет. И потом, Влад знает, конечно, что профессиональный спорт вреден для здоровья. Это я и сама вижу. Спортсмены даже выглядят хуже, как ни странно, к тридцати годам здоровье основательно подорвано. Но футбол для Влада — его призвание. И это совсем другое.
— Татьяна, но все же Бог троицу любит. Не планируете еще маленького?
— Если честно, думаю. А там как Бог даст…
«Влад к моему графику относится с пониманием»
— Я читала, что ваша мама прекрасная хозяйка. Унаследовали это качество от нее?
— У меня, к сожалению, очень мало времени. Но когда оно находится, то, в принципе, у меня получается готовить очень вкусно.
— Тогда похвастайтесь, что именно?
— Коронное блюдо — жареное мясо, я его готовлю очень быстро и очень вкусно. Во всяком случае, муж в восторге. Очень люблю приготовить тунца, в масле, с луком, — в Испании как-то попробовала, теперь сама активно практикую. Картошку люблю жарить. Причем жарю ее, предварительно сварив, и обязательно — с вареными же сосисками. Правда, блеснуть мастерством на кухне удается нечасто — в основном все-таки мы обедаем и ужинаем в ресторанах.
— Извините, а Радимову сложно угодить в еде?
— Вообще, к потреблению пищи у Влада, конечно, более серьезный подход, чем у меня. Артисты, сами понимаете, народ неизбалованный, на гастролях питаемся, чем придется. А Влад, конечно, не пылесос, который, что ни принеси, все съест. Допустим, он не любит зелень и ни за что в жизни ее есть не будет, просто отложит в сторону. Ему очень нравится мясо жареное, нравится ризотто с морепродуктами. Если Влад заказывает салат, он обязательно спросит, что туда входит, и если какой-то ингредиент в нем отсутствует, попросит его добавить. А если ему покажется, что что-то лишнее, — то убрать.
— Ваш муж на футбольном поле славился своим буйным нравом. Не предъявляет претензий из-за того, что вы постоянно в разъездах, не жалуется на отсутствие горячего борща?
— Нет, несмотря на его облик и славу взрывного и неуправляемого футболиста, человек на самом деле он интеллигентный, понимающий. И за что я ему благодарна — он уважает мою профессию и с пониманием относится к тому, что, в общем-то, я тоже работаю. Наверное, ему было бы приятно, если бы жена сидела дома и готовила борщи, — как, думаю, большинство жен футболистов. Но вот так получилось — влюбился в артистку… А ведь я его предупреждала!
— Сам Влад, в случае чего, может себе приготовить?
— Иногда он говорит: давай я что-нибудь сделаю. Правда, до самой готовки дело пока не доходило. Но я думаю, если что, справится. Влад человек талантливый и если такие люди берутся за что-то, то у них, как правило, все получается.
— Неужели даже шашлык, который, как известно, женских рук не терпит, не жарил?
— Знаете, не было пока еще такого прецедента. У нас хоть и имеется дом за городом, но то он два месяца в разъездах, то я где-то болтаюсь. То есть летом даже не получается пересечься и поехать на шашлыки. Но я — опять-таки чисто теоретически — думаю, что Влад справится…
— Скажите напоследок: променяли бы свою разъездную гастрольную жизнь на размеренное и обеспеченное домашнее существование. Когда остается только варить борщи и ждать мужа с работы?
— Нет, конечно, никогда! Я, к сожалению, испорчена уже гастрольной жизнью. И вообще не могу находиться больше двух дней на одном месте. Если в Питере два-три дня, то меня уже тянет в Москву. И наоборот. Я как акула — постоянно должна быть в движении. Это мой образ жизни, к сожалению. А может быть, и к счастью…