— Дмитрий, с коллегами по мюзиклу вы не виделись все лето. Как прошел первый спектакль этой осенью?
— Для нас — прекрасно, потому что мы рады работать в этом мюзикле, независимо от старого или нового сезона. А как для зрителя? Думаю, если он стоял и аплодировал в течение какого-то времени, значит, ему тоже было интересно.
— С автором мюзикла, Максимом Дунаевским, вы дружите 27 лет. Наверное, он сразу имел вас в виду, когда писал «Любовь и шпионаж»?
— Насколько мне известно, он обо мне думал. Но не в момент написания, а когда пришло время подбора актеров. Ведь, кроме Ларисы Долиной, для которой все, собственно, и было написано, остальные артисты проходили кастинг. Максим еще три года назад поделился со мной, что хочет для Ларисы написать мюзикл. А ее муж Илья Спицын предложил идею с Мата Хари. И вот когда начался кастинг, Дунаевский позвонил и сказал, что для меня есть интересная роль. Я согласился, но мне пришлось доказывать всем создателям мюзикла, что я смогу. Были пробы, мы с Ларисой пели. Я, видимо, был убедительнее остальных претендентов. И это в мои-то годы! (Смеется.) На самом деле это большая удача. Редко кому из артистов удается сыграть сразу несколько персонажей в одном спектакле.
— Шесть, если я не ошибаюсь.
— Да. Это что-то из вахтанговской «Принцессы Турандот», когда один артист или артисты на протяжении всей пьесы меняют несколько масок. Примеряют их, разыгрывают человеческие характеры и создают образы. Так что в год моего 50-летия Максим Дунаевский сделал мне драгоценнейший подарок.
— Кстати, юбилеи в этом году не только у вас, но и у Дунаевского и Долиной. Вы как-то их отмечали?
— Да, у нас получилась такая юбилейная история. (Смеется.) Дунаевский на свое 65-летие куда-то спрятался, по-моему, уехал в Америку. Зато на мое пятидесятилетие он приходил, а вот Ларисы не было в Москве. Ну, а на юбилее у Ларисы мы были все. Совсем недавно, 1 октября, исполнилось 65 лет Николаю Денисову. Его либретто и блестящие стихи стали настоящим подарком и артистам, и зрителям, которые с наслаждением смотрят наш мюзикл. Но на самом деле свои дни рождения мы отметили в мае, когда состоялась премьера мюзикла. Это был наш общий подарок друг другу и зрителям.
— «Любовь и шпионаж» — это не просто мюзикл, а детектив, интрига которого раскрывается только в конце спектакля. Кого играете вы?
— Мой персонаж — Неизвестный. Это некий режиссер и сценарист, который помогает артистке Клод Франс сыграть Мата Хари. Они репетируют, и он перевоплощается в различных персонажей, окружающих главную героиню.
— Когда играешь нескольких героев, самое сложное для артиста — успеть вовремя переодеться…
— Там все рассчитано по секундам. (Смеется.) Кстати, у Ларисы гораздо больше переодеваний и сложнее костюмы. Но могу сказать, что в мюзикле есть один музыкальный номер длительностью в полторы минуты, за время которого я успеваю полностью переоблачиться.
— При таком темпе, наверное, легко похудеть?
— Да, полтора-два килограмма уходят. Но я думаю, что это жидкость, а не жировые отложения.
— Дмитрий, когда вам предлагали эту роль, вы не боялись, что потеряетесь на фоне голоса Долиной?
— Я уже давно ничего не боюсь. (Смеется.) У меня нет профессионального страха типа «ой, я не справлюсь», «ой, я потеряюсь» — это неправильные эмоции для артиста. А я артист поющий, так чего мне бояться? Я из-за этого в профессию попал. (Смеется.) Потому что вначале была гитара, ансамбль и только потом возникло кино в моей жизни. Конечно, есть непростые музыкальные номера. Сомнения, конечно, бывают, и поиск, и не все сразу может получаться — это нормально. Для этого мы и работаем. В мюзикле важны все составляющие: музыкальная, танцевальная и драматическая. Это синтез всех возможных выразительных средств.
— Все слышали имя Мата Хари, но немногие знают о ее судьбе. Во время работы над мюзиклом вы узнали для себя что-то новое об этой женщине?
— Не думаю… Ведь шпионская составляющая — не главная линия мюзикла. То, что она была шпионкой, на кого-то работала, воровала документы
— Над мюзиклом вы работали около трех месяцев. Что было самым сложным для вас?
— Танцы. Потому что Егор Дружинин не ставит простых номеров. Внешне они как бы легкие, но при этом очень сложные. Мне было трудно запоминать, потому что я не так связан с хореографией, как с музыкой. Мелодии я гораздо быстрее запоминаю и со слуха воспроизвожу, хотя нотной грамоты не знаю. А вот насчет танцев — у меня опыта не было.
— Егор сильно вас гонял?
— Сильно. А иначе не получилось бы ничего.
— Вы видели фильм, который сделал Дружинина знаменитым, — «Приключения Петрова и Васечкина»?
— Конечно, видел. Я смотрел и мюзикл «Продюсеры», за который он получил «Золотую маску», — очень сильная работа. А в «Петрове и Васечкине» он просто блистает, для такого возраста это непостижимо. Настоящий шедевр.
— Насколько я знаю, вы тоже рано начали, где-то лет в шесть запели?
— Да. Но мой первый выход на сцену как солиста случился в хоре пионерского лагеря «Метеор». Мне было лет десять уже. Потом я спел «Звездопад, звездопад» на концерте, посвященном десятилетию лагеря «Орленок». Шел 70-й год. Так что мы с «Орленком» ровесники. А сейчас я там президент фестиваля визуальных искусств. Вот так вот все переплелось. (Смеется.)
— Вы говорите, что нот не знаете, а как учились играть на гитаре?
— Я самоучка. Учился на слух, перенимал у старших товарищей, которые уже умели играть.
— Наверное, были видным парнем во дворе?
— Больше в пионерском лагере «Метеор» в Коломенском районе Подмосковья. Во дворе много кто играл на гитаре, а в лагере был только я и трое моих единомышленников, с которыми мы создали ансамбль «Аргонавты». Этот лагерь и сейчас существует. Я езжу туда, поддерживаю отношения с местом моего детства. Кстати, у «Метеора» в этом году тоже был юбилей — 60 лет исполнилось. Так что у меня этот год очень интересным получается. К своим юбилеям мы привыкли подводить жизнь к каким-то знаковым рубежам, и мюзикл «Любовь и шпионаж» — важная, этапная работа в моей творческой жизни.