Уже с детских лет у Левы Термена началось «раздвоение личности»: мальчик с удовольствием занимался музыкой и в то же время увлеченно постигал законы физики… «Раздвоение» перекочевало и в студенческие годы: Термен учился сразу на двух факультетах университета — физическом и астрономическом, а еще был студентом консерватории по классу виолончели. Во время 1-й мировой физик-музыкант стал военным. В 1917 г. он окончил офицерское техническое училище и в чине подпоручика отправился служить в радиотехнический батальон.
Вскоре после революции молодой «военспец» был откомандирован в Московскую военную электротехническую лабораторию. А еще через пару лет его пригласили в только что открывшийся физико-технический институт. Там и произошло событие, коренным образом изменившее жизнь Льва Сергеевича.
Звуки пустоты
Думается, далеко не всякому понятно, что за штука такая — «прибор для измерения диэлектрической постоянной газов при переменных температуре и давлении». А ведь именно это электромагнитное устройство с легкой руки Термена запело. Причем «с легкой руки» в буквальном смысле слова: испытывая прибор, ученый сообразил, что звук, издаваемый работающим в нем генератором, зависит от емкости включенного в схему лабораторного конденсатора, а повлиять на эту емкость можно простым движением руки в пространстве между обкладками конденсатора. Сложно понять? На самом деле ничего мудреного. Термен приближал или удалял ладонь от чувствительного элемента прибора, и тот начинал «петь» более высоким или более низким «голосом». Ни клавишей, ни струн, только изящная жестикуляция человека, будто колдующего над незамысловатой «коробкой» с торчащими из нее проводами и антеннами.
Вскоре изобретателю предложили продемонстрировать свое детище на Всероссийском электротехническом конгрессе. В то время главным государственным тезисом стал ленинский призыв к «электрификации всей страны», и тут очень кстати оказался доклад на тему «Электричество и музыка». О необычном «поющем» приборе рассказали самому Владимиру Ильичу, и через несколько месяцев Термена пригласили в Кремль — показывать новинку «вождю мирового пролетариата» и его ближайшим сподвижникам. В программе импровизированного концерта были «Аве Мария», ноктюрн Шопена, романс… Кажущаяся простота музицирования увлекла Ленина, который решил тоже попробовать свои силы в жанре электронной музыки. «Он подошел к инструменту, — вспоминал Термен, — я встал сзади, взял его за правую и левую руки, чтобы можно было ими двигать вперед и назад. И так, „в четыре руки“, мы сыграли с Лениным „Жаворонка“ Глинки…»
На «смотрины» к Ильичу Термен привез не только удивительный музыкальный прибор. Ту же самую схему Лев Сергеевич предложил использовать еще и в качестве «электрического охранника». Если, например, установить чувствительный прибор возле какого-нибудь предмета, в дверном или оконном проеме, то при приближении человека такая бдительная автоматика начинает громко завывать.
Первый в мире электромузыкальный инструмент, которому дали название терменвокс («голос Термена»), заслужил «высочайшее» одобрение. Ленин решил, что чудо-прибор может стать прекрасной «агиткой» за всеобщую электрификацию. В результате Льву Сергеевичу выписали уникальную по тем суровым временам бумагу: мандат на беспрепятственные железнодорожные поездки по всей России. Термен отправился колесить по стране, демонстрируя свое изобретение. В 1927-м эта «рекламная акция» вышла на международный уровень — молодому ученому позволили выехать в Германию для участия в научной конференции. Терменвокс вызвал у европейцев бурю восторга; начались гастрольные поездки по Старому Свету — ученый-музыкант выступал в лучших концертных залах Парижа, Берлина, Лондона…
«Игрушка» для наркома
Еще одно чудо техники, изобретенное Терменом в далеком 1926 году, — прообраз современного телевидения. Правда, тогда популярного ныне слова не существовало, и созданная Львом Сергеевичем система называлась «устройство электрического дальновидения». По замыслу автора, изображение, переданное со съемочного аппарата (телекамеры, как сказали бы теперь), воспроизводилось на специальном экране с помощью особой системы оптико-механической развертки.
«Занятная штуковина» сразу же привлекла внимание военных. По заказу наркомата обороны Термен изготовил комплект приборов для «дальновидения», и его поставили в здании управления РККА на Арбатской площади. Объектив камеры нацелили на двери главного входа, а экран находился в приемной самого наркома Ворошилова.
Система, придуманная Львом Сергеевичем, была еще далека от совершенства. На большом — полметра в длину и в ширину — экране «картинка» составлялась всего-навсего из 64 строк (для сравнения: в современных телевизорах их в 10 раз больше). И все-таки изображение получалось достаточно разборчивым, чтобы можно было узнавать на экране людей, идущих по улице к зданию управления.
Покоритель Америки
Заграничный вояж Термена завершился «прыжком» через Атлантику. Американцы тоже жаждали услышать «электрическую музыку», а их бизнесмены мечтали наладить массовое производство терменвоксов.
В январе 1928 года состоялся первый заокеанский концерт Льва Сергеевича. Термен выступал в зале роскошного нью-йоркского отеля «Плаза», ему аплодировали композитор Сергей Рахманинов и всемирно известный дирижер Артуро Тосканини. Через несколько дней — еще одно триумфальное выступление…
Американская эпопея русского «электронщика» раскручивалась стремительно. Он создал фирму, которая занималась разработкой и выпуском электромузыкальных инструментов. Не прерывалась и череда весьма прибыльных концертов. К слову сказать, Термен — впервые в мире! — оснастил свой дом системой видеонаблюдения. Камера изобретенного им «дальновидения», установленная у подъезда, транслировала на экран картинку, и хозяин мог из кабинета видеть очередного посетителя. (Но это еще не все фокусы! Благодаря хитрой электронике, придуманной Терменом, двери перед желанным визитером распахивались «сами собой», звучала торжественная музыка, и на экране высвечивалось изображение букета цветов.)
Конец резидента
Финал «американской эпопеи» ученого до сих пор окутан завесой тайны. Согласно официальной версии, командировку в США Лев Сергеевич получил от наркома просвещения Луначарского. Однако была еще одна причина: ГПУ поручило изобретателю терменвокса поработать за океаном в качестве разведчика. Как бы то ни было, в 1938 году известный ученый, бизнесмен и музыкант Лев Термен в одночасье исчез из Штатов и оказался в Москве. Здесь его ждала отнюдь не ласковая встреча. Буквально через несколько дней экс-резидент угодил в Бутырку, где ему предъявили обвинение в заговоре против руководителей страны…
…Зимой 1940-го Лев Сергеевич снова оказался в Первопрестольной, после Магадана. «По приезде повезли в какой-то большой дом… Это была секретная лаборатория Туполева, где работали одни заключенные. В цехах и отделах стояла охрана, жили тут же. Я делал вещи, связанные с локацией…» — вспоминал Термен. Впоследствии его перевели в другую, подмосковную «шарашку», где поручили заниматься разработкой подслушивающей аппаратуры.
К 1947 году под руководством Льва Сергеевича изготовили уникальную систему «Буран», позволявшую расшифровывать разговоры, ведущиеся в комнате, по колебанию оконных стекол. За это изобретение Термену — тогда еще числящемуся в списках заключенных! — особым секретным постановлением правительства была присуждена Сталинская премия. Почти сразу же вслед за тем он вышел на свободу и вскоре женился. Новоиспеченному лауреату выделили квартиру в престижном доме на Ленинском проспекте.
Еще почти два десятка лет после этого изобретатель терменвокса продолжал работать в спецлаборатории, выполняя различные технические задания чекистов. Одно время с помощью специально разработанной аппаратуры он занимался, например, расшифровкой магнитофонных записей, полученных с прослушки, установленной в кабинетах руководителей советского государства. Первый в мире «жучок» тоже был создан Терменом. Чудо-прибор «гэбэшники» умудрились поставить в посольстве США, спрятав его внутри резного герба, висящего в кабинете посла.
«Человек-невидимка»
Лев Сергеевич был реабилитирован лишь в 1958 году и через несколько лет после этого решил выйти на пенсию. Однако он отнюдь не собирался сбавлять свои «изобретательские обороты». Термен устроился на работу в лабораторию акустики и звукозаписи Московской консерватории: здесь можно было без помех заниматься столь любимыми им электронномузыкальными инструментами. Ученый собирал новый многоголосый терменвокс, придумывал, как усовершенствовать конструкцию терпситона… Но консерваторский период его жизни оказался коротким — опять вмешалось прошлое.
Почти на протяжении 30 лет — с момента внезапного исчезновения из Нью-Йорка — Лев Сергеевич жил этаким «человеком-невидимкой». В России его тщательно засекретили, и за границей никто не знал о дальнейшей судьбе выдающегося изобретателя (биографические справочники, изданные в Америке, даже указывали год его смерти — 1938-й). Но вдруг… Корреспондент «Нью-Йорк таймс», собиравший материалы для репортажа о Московской консерватории, к своему удивлению, встретил здесь «того самого Термена». Едва лишь это сенсационное известие было опубликовано, в консерваторию на имя Льва Сергеевича хлынул поток писем из-за границы: с ним желали встретиться его прежние заокеанские коллеги и поклонники, многочисленные репортеры из газет и телекомпаний… Консерваторское начальство перепугалось, что Термен в интервью «капиталистическим акулам пера» может сказать что-нибудь не то, и — от греха подальше! — уволило «чародея электроники».
В 70 лет он снова оказался не у дел. Хотелось изобретать, экспериментировать… А где? Как рассказала автору этих строк внучка ученого Мария Термен, почти год Лев Сергеевич оставался безработным. Вновь «зацепиться за науку» изобретателю помог один из его университетских однокашников. Благодаря протекции Термена приняли на кафедру акустики физфака МГУ. Более 20 лет, до последних своих дней, всемирно известный ученый работал здесь, официально числясь монтажником радиоэлектронной аппаратуры 6-го разряда! Впрочем, столь незначительный чин в «табели о рангах» не мешал Льву Сергеевичу читать в университете лекции на факультативе, руководить студенческим научным кружком… И с увлечением трудиться над созданием оригинальной модели терменвокса, в котором тембры звучания можно было бы переключать… взглядом исполнителя.
Многие чудеса техники, созданные этим ученым, оказались спрятаны в анналах советских спецслужб под грифом «совершенно секретно». Из всей коллекции «чудес», созданных Львом Сергеевичем, самую большую известность получил терменвокс. Удивительный, «неземной» голос «электрического певца» привлек внимание многих композиторов. Именно с помощью терменвокса озвучивали один из самых первых «космических» фильмов, снятый в США в 1951 году. Знаменитый кинорежиссер Альфред Хичкок в своей ленте «Зачарованные» тоже воспользовался звучанием этого инструмента. Нашлась работа для терменвокса при записи популярной группой «Лед Зеппелин» диска «Любовь Лотты»… С начала 1990-х производством терменвоксов стал занимается сам Роберт Муг — всемирно известный изобретатель музыкальных синтезаторов. При этом он хотел было усовершенствовать терменовского «вокалиста», однако безуспешно: конструкция инструмента, изобретенного еще в начале ХХ в., оказалась в буквальном смысле слова идеальной.
В конце 1980-х для Термена наступила «эпоха возрождения». Едва лишь рухнул «железный занавес», у него появилась возможность бывать за границей. В 1991-м он получил приглашение от Стэнфордского университета и приехал в Нью-Йорк — полвека спустя после загадочного исчезновения своего из главного города Америки. Два года спустя 96-летний ученый посетил Королевскую консерваторию в Гааге, где присутствовал на торжествах по случаю открытия музея электронной музыки. И не просто присутствовал — он выступал, играя вместе с дочерью Натальей на терменвоксе. Бурные овации, раздавшиеся после этого, оказались последним триумфом в жизни Льва Сергеевича. Через несколько недель Термена не стало.