— Признайтесь, трудно было получить роль в таком фильме?

— На самом деле я не думала тогда, что у меня получится участвовать в этом фильме, потому что была увлечена другим проектом. Мы как раз сделали втроем с моими однокурсниками спектакль и повезли его на гастроли в Швейцарию, там удачно все прошло, поэтому голова была занята только этим. Но только я приехала, мне позвонили и сказали: мол, приезжай срочно на «Ленфильм», Мережко здесь проводит кастинг последний день, уже отчаялся, уезжает. Я приехала, как помню, в довольно хорошем настроении. Мы поговорили словно старые приятели. В конце беседы он сказал: «Ну что, вы мне нравитесь». Я ответила: «Вы мне тоже». Он был ошеломлен таким дерзким ответом и, видимо, тогда уже понял, что я — это я и надо брать. (Смеется.)

— Это ведь ваша первая главная роль в кино?

— Да. Но, как ни странно, тогда мне не было страшно: возьмут или нет. Был, пожалуй, трепет, ведь это первая из моих главных ролей в этой жизни. Страшно стало, когда меня утвердили, потому что я вдруг осознала, за что взялась. Я себе говорила: «Настя, ты же еще ничего толком не умеешь, ты только что закончила академию, как ты со всем этим справишься?» Но вроде справилась.

— Тогда речи о второй части фильма еще не шло?

— Нет, конечно. Информации о том, что будет сниматься продолжение, еще не было. Но зимой мне позвонил Виктор Иванович и сказал о возможности второй части. Я себе слабо представляла, что у «Соньки» может быть продолжение, думала, что это шутка. Мне иногда вино в магазине не продают, потому что молодо выгляжу. А здесь — играть мать двоих детей, да еще после всех этих каторг… Какое может быть продолжение с моим участием? Тем не менее я прочитала сценарий, он мне понравился, и мы условно договорились, что не будем привязываться к конкретному возрасту и цифрам. Если зрителю интересна эта история, он не будет придираться к тому, сколько мне лет и почему у меня уже две дочери.

— Играть легендарную воровку, наверное, не так уж легко. Трудно было вживаться в роль?

— Конечно, здесь были свои сложности. Труднее всего было до проб грима и костюмов. Когда я познакомилась со своими «дочерьми» по фильму, с которыми у нас очень маленькая разница в возрасте, я себе не представляла, как буду играть эту роль. Но после того, как меня загримировали и состарили, я посмотрела на себя со стороны — и внешний образ придал мне уверенности. К тому же если ты играешь Соньку, она в душе должна оставаться молодой, резвой и азартной. Конечно, у нее есть ответственность, груз прожитых лет, но молодость души — это один из главных признаков этого персонажа. И в этом смысле мой возраст был как раз кстати. Понятно, что я не жила в заточении неделю, чтобы понять, что такое каторга. Просто сила актерского мастерства — в воображении и вере в то, что происходит.

— Сонька показана как довольно жесткий человек, который знает, что делает. Вы находите с ней хоть какое-нибудь сходство характера?

— Я бы не сказала, что она была жесткая. У нее просто есть воля, она вынуждена была стать такой. Ведь тогда, в XIX веке, женщина вообще была неким дополнением мужчины. Поэтому ей необходим был такой характер, чтобы чего-то добиться. Возможно, она перенаправила всю свою энергию и талант в свою воровскую деятельность. Могу сказать, что я, наверное, тоже человек волевой. Могу иногда и в авантюры пуститься.

— Каков Виктор Мережко как режиссер: строгий на съемочной площадке?

— Вы знаете, я ему как-то сказала: вы вообще тут последний из могикан. Он, наверное, обиделся, принял на свой возраст. Но я хотела сказать, что он удивительный человек и потрясающе выносливый, контролирует буквально все: начиная от реквизита и заканчивая массовкой, не говоря уж о главных ролях. На все обращает внимание. Как ему это удается, удивляются все. Не секрет, что он еще и написал сам сценарий, и снимает сам, и с актерами работает. Конечно, это человек, достойный восхищения.

— Вы всегда находите общий язык на площадке?

— Конечно, бывает, что мы не согласны по каким-то вопросам. У меня был большой спор по поводу того, что во второй части возникает история, связанная с ее возлюбленным, Кочубчиком. Я утверждала, что такая опытная женщина, как Сонька, не может два раза вляпаться в ту же лужу. На что мне Виктор Иванович возразил: «А ты вообще молчи, я женщин знаю лучше, чем ты». (Смеется.)

— Анастасия, расскажите, чем вы занимаетесь помимо съемок в кино?

— У меня много увлечений. Недавно забрала от родителей фортепиано 1905 года выпуска. Люблю живопись, очень жалею, что меня в свое время отдали не в художественную, а в музыкальную школу. Мой молодой человек подсадил меня на все, что движется. Мы катаемся на велосипедах, мотороллерах, люблю путешествовать. Сейчас собираемся ехать в Европу. Я люблю красивые места. Совершенно согласна с Достоевским, который сказал, что красота спасет мир. Я вообще увлекающийся человек. Правда, чем больше я начинаю чем-то увлекаться, тем больше оно меня начинает разочаровывать — и появляется новое увлечение.

— Я видела вас сегодня выходящей из довольно большой машины. Такая хрупкая девушка водит такой большой «Хаммер». Не боитесь?

— Нет. Я люблю большие машины. У меня желтый Hammer, потому что желтый — мой любимый цвет. Люблю, наверное, эпатировать и веселить народ. А также я еще очень люблю, когда мы катаемся с моим парнем на велосипеде. У нас тандем, когда два человека едут на одном велосипеде. Это здорово, потому что все радуются, веселятся и машут нам руками. То же самое и с джипом. Когда кто-то на обычном черном джипе приезжает — это одно, а вот желтый — это весело!