Что такое хорошо и что такое плохо? Во времена основательного социального переустройства страны столь риторический вопрос становится очень популярным. Особенно для молодежи. В послереволюционные годы комсомольцы Москвы на страницах газет то и дело возвращались к обсуждению этических и эстетических проблем.
Вопросы моды традиционно будоражат подрастающее поколение: что одевать, как говорить, чем заниматься? На сей счет в старых газетных публикациях можно обнаружить интересные факты, характеризующие тот исторический период.
«…Часто у нас в организации идет спор о том, как должен одеваться комсомолец. Должен ли он ходить в рубашке нараспашку, в кожаной куртке с задранной на затылок кепкой, всегда грязным и проч. Или же одеваться так, как позволяет ему заработок, избегая, конечно, излишней роскоши?..» («Молодой ленинец» 10 декабря 1924 г.)
«Есть такие комсомольцы, которые носят студенческие форменные фуражки. Это совсем не по-комсомольски. Студенческая фуражка — знак отличия, который выделяет студента из общей массы населения. До революции, когда студенчество было лучшей и самой революционной частью буржуазной интеллигенции, эта форма имела смысл… Но чего же мы достигаем таким обособлением теперь?.. Зачем, надевая студенческую фуражку, выделяем себя из общей массы рабочей молодежи? Рабочие ребята к таким студентам относятся не с уважением, а с презрением. И они правы». («МЛ» 17 апреля 1924 г.)
«Недавно в клубе ОГПУ судили комсомолку Буланову за отрыв от комсомола. На скамье подсудимых — типичная совбарышня: на руках перчатки, лаковая сумочка, беспрерывно курит, дома — собачка „для семейной надобности“, собрания [комсомольской] ячейки не посещает, общественные обязанности не выполняет… Суд постановил: исключить условно из Союза на 6 мес.» («МЛ» 19 апреля 1924 г.)
«В кабинет руководителя культмассового отдела Центрального дома культуры вошла девушка. Это была комсомолка Таня, активистка ДК, и все мы, присутствовавшие в комнате, обратили внимание на ее вид: у пальто из положенных четырех пуговиц была лишь одна — „дежурная“… Я поинтересовался, что случилось. „А я отрезала пуговицы, их никто не носит, все просто запахиваются. Это сейчас модно!“ — последовал неожиданный ответ. Разве стройная девушка, запахивая пальто или шубку и придерживая обе полы руками, выглядит красиво?.. Такие, с позволения сказать, „моды“, безусловно, берутся только от плохого вкуса. Видимо, мы должны чаще говорить с молодежью о культуре в быту, о том, как лучше и красивее одеваться. В. Утенков, лектор
«На одном из собраний ячейки РКСМ разбирался вопрос о быте. В частности, коснулись вопроса, может ли комсомолец присутствовать на устраиваемых рабочими домашних вечеринках? Часть ребят высказалась за то, чтобы не присутствовать, а другие говорили, что участвовать можно, но только с другой целью, а именно: разъяснять суть устраиваемых вечеринок, как наследие прошлого рабства, изолировать их и направить в более живую работу рабочих клубов. Предложенная резолюция против всякого участия в вечеринках большинством принята». («МЛ», 5 января 1924 г.)
«В былые времена танцы носили главным образом трудовой характер. Танцами кончалась долгая тяжелая пора полевых работ, танцами начиналась весна. Но это были праздники труда, торжество над силами природы… Наши танцы — создание бездельничающей обывательщины или праздной буржуазии. В них нет ни намека на то, чем живут трудящиеся. Наоборот, они отражают праздность, разврат, бессодержательность чуждых нам классов. Вот посмотришь, парень как парень. Воротник пальто приподнят. Круглая шапочка-кубанка сдвинута на лоб. Тщательно зачесанные мышиными хвостиками височки. Ручки в карманах. Громадный, широчайший клеш. А она? Подбородок и лоб закрыты платком. Глаза тупые, даже бессмысленные. Нос припудрен, губы подкрашены. На ходу постукивают большие ботики. Это завсегдатаи „балёшников“… Грянула гармоника. И пошло… И так долго — до поздней ночи. А утром на работу усталые, развинченные, с больной головой». («Юношеская правда», 21 февраля 1922 г.)
«…Наше подрастающее поколение — рабочие и колхозники, учащиеся школ и студенты — должны знать родной язык, оберегать его от сорняков… И как тяжело, когда молодой человек или девушка пересыпают свою речь словами вульгарными, уродливыми, часто бессмысленными. Нередко слышишь из уст молодежи такие выражения: „оторвал костюмчик“, „накапал на мозги“ и др. Убогое впечатление производят люди, употребляющие при всяком удобном и неудобном случае словечки вроде „точно“, „факт“, „определенно“, „культурненько“ и прочие. Звучат эти слова в самых неожиданных сочетаниях с другими: „мировой квас“, „могучие галоши“, „это тот парень“… А чего стоят „образные“ школьные выражения: „засыпался“, „смылся с урока“, „зашпаргалил материал“, „ошивался около кино“?! Прививать учащимся навыки культурной речи — в первую очередь долг учителей… Сколько интересных пионерских сборов можно провести о родном языке! Поговорить о словах-уродах, которыми пользуются наши школьники, как-то: „раздевалка“, „училка“ и д. …Бывает и так, когда молодой человек, прекрасный производственник и вместе с тем способный ученик вечерней школы или заочного института, не может обойтись без вульгарных выражений. И плохо, что кое-где мирятся с этим… В некоторых цехах завода им. Владимира Ильича по решению комсомольцев и молодежи каждый рабочий, употребляющий бранные выражения, подвергается общественному порицанию… Мне рассказывали, что самые заядлые „ругатели“ там стали следить за своей речью. Проф. К. Былинский». («МК» 16 ноября 1954 г.)
(Эх, профессор, вам бы сейчас пройтись по улицам, послушать нынешний «сленг»! На фоне его ужаснувшие вас «могучие галоши» и «раздевалка» покажутся прямо-таки классикой русского языка.)
«Редакция «Молодого ленинца» получила очень много писем, в которых ребята спрашивали, можно ли комсомольцам ночью петь на улицах революционные песни? Письма эти вызывались конфликтами с милицией. Редакция выбрала одно из таких писем и переслала в административный отдел Моссовета. Нами получен следующий ответ: «По поводу случая, отмеченного в письме П. Отличина, административный отдел сообщает, что неорганизованное (вне демонстраций или манифестаций) распевание на улицах песен, хотя бы и революционных, в особенности поздно вечером, как было в данном случае, нарушает общественный порядок, и милиция имела основание предложить комсомольцам вести себя скромнее». («МЛ», 30 января 1924 г.)
Конечно же, в молодежной прессе находилось место и рассуждениям о взаимоотношениях полов.
«По поводу полового вопроса. Здесь больше обвинений сыплется на девчат. Правда, распущенность в этом отношении имеется, но не у одних девчат, а в такой же степени и у парней. Опять-таки, несмотря на общеизвестный вред беспорядочной растраты энергии, многие комсомольцы смотрят на это сквозь пальцы. Они забывают, что нам нужно теперь здоровое поколение для осуществления идеи, выдвигаемой пролетариатом. Беспорядочная половая жизнь порождает всевозможные болезни, и потому борьба за ограничения — есть самая ударная задача комсомола. Также необходимо разрешить вопрос с искажением образа женщины среди комсомолок. Безусловно, ненормальное явление — это стремление комсомолки принимать мужскую внешность посредством одежды, манер, курения табаку и пр.» («Молодой ленинец» 13 января 1925 г.)
…На фабрике «Дукат» появилась среди девушек мода надевать галифе, гимнастерку, кожаный широкий пояс… Это явление окончательно стирает какое-либо различие между парнем и девушкой…" («Молодой ленинец», 13 января 1925 г.)
Бедные девушки-комсомолки! С одной стороны, их «виноватили», осуждая за увлечение нарочитым внешним аскетизмом, а с другой — попытки хоть чуть-чуть выйти за рамки строгой «коммунистической эстетики» тут же вызывали еще большую волну возмущения.
«Дорогая редакция! Я учусь в 9-м классе и являюсь членом комитета комсомола. Мы очень долго спорили и не могли найти правильного ответа: могут ли ученицы-десятиклассницы, комсомолки, и в особенности пионервожатые, делать маникюр? Одни говорят, что маникюр вовсе не мешает им быть серьезными и что вообще это их личное дело. А другие говорят, что комсомолки должны быть скромными и заботиться об этом — обязанность каждого комсомольца. О. Корчик, ученица 9-го кл. 2-й ховринской средней школы».
Тут же, рядом с опубликованным «наивным» вопросом школьницы газета напечатала резкую «вразумляющую» реплику «представителя советской общественности»:
«Вы спрашиваете, могут ли учащиеся старших классов делать маникюр? Ответ на это может быть один — нет! Советская школьница должна быть чисто, опрятно одета, должна следить за гигиеной своих рук. Ногти ее должны быть аккуратно подстрижены и вычищены. Советская школьница должна иметь скромный вид. Внешний облик учениц старших классов является примером для учениц младших классов… Советская девушка должна отличаться не ногтями с маникюром, а своей внутренней красотой, которая выражается в поступках, в поведении, в хорошей учебе. О. Самсонова, учительница 329-й школы г. Москвы.» («МК» 22 октября 1949 г.)
Конечно, судить «завихрения» прошлого с высоты нынешних лет — дело простое, однако из истории нашей прожитое уже никуда не денется. И надо просто вспоминать о нем иногда, стараясь теперь, в «продвинутом» мире, не повторять допущенных когда-то ошибок и перегибов.