Братья Эдгар и Аскольд ЗАПАШНЫЕ — продолжатели старейшей династии цирковых артистов. Их прадед, немец по национальности, был клоуном и музыкальным эксцентриком. Дед поначалу отношения к цирку не имел, но однажды его приметил знаменитый русский борец и атлет-гиревик Иван Поддубный и привел в искусство. Так Михаил Запашный стал работать в жанре французской борьбы, а затем и силовой акробатики. Его сыновья Вальтер и Мстислав вышли на манеж еще в юности, да так и остались там. Вальтер Михайлович стал первым дрессировщиком в цирковой династии. Более сорока лет проработал он с тиграми и львами, создал уникальный аттракцион «Среди хищников», который передал своим сыновьям Эдгару и Аскольду.
Сегодня номера братьев Запашных — и с обезьянами, и с лошадьми, и с хищниками — представляют собой поистине золотой фонд российского цирка. Свидетельство тому — многочисленные профессиональные награды и премии. В 1999 году ребятам было присвоено звание заслуженных артистов России, а в 2001-м они стали лауреатами национальной премии «ЦИРКЪ». Их трюк «Прыжок на льве» занесен в Книгу рекордов Гиннесса. В настоящее время братья Запашные готовят к постановке новое грандиозное сказочное шоу «Садко», премьера которого состоится в конце октября в Санкт-Петербурге, а во время зимних каникул им смогут насладиться москвичи.
— Ваша мама — продюсер цирка «Братьев Запашных», она строгая женщина?
— Она сильная женщина, поскольку всегда была на втором плане после папы. Отец был резким человеком, и мама разрешала все конфликты, возникавшие в его окружении и с его знакомыми. После ухода отца из жизни, она взяла на себя все организаторские и продюсерские функции, поэтому она должна быть строгой, ее должны бояться в коллективе.
— И вы ее тоже побаиваетесь?
— Я ее уважаю, с ней дружу.
— Вы послушный сын?
— В большей степени — да, послушный.
— Рассказывают, что она бывает строга к появляющимся у вас с братом девушкам.
— Нет, мама никогда не лезет в нашу с братом личную жизнь, не пытается нам что-то навязывать. Она принимает всех девушек, с которыми мы с братом встречались или встречаемся.
«Можем не разговаривать, подраться, но потом просим прощения»
— Эдгар, расскажите, какой будет ваша новая программа?
— В основе спектакля — русская сказка «Садко», наш главный герой — купец, который путешествует по всему миру и знакомит жителей различных стран с русской культурой. Это очень большой проект, который направлен не только на популяризацию российского цирка, цирка братьев Запашных, а вообще русской идеи, развитие в наших зрителях патриотизма. По техническим характеристикам это будет достаточно сложное шоу с бюджетом около пяти миллионов евро, большим количеством животных (львы, медведи, верблюды, гуси, собаки, обезьяны и даже кенгуру), различными спецэффектами, которые раньше почти не использовались в цирке. Например, искусственный дождь и река вокруг манежа с дивными гусями и ладьями, плавающими по ней.
— В своих программах вы демонстрируете очень оригинальную дрессуру. Как вам удалось достичь такого высокого уровня в свои 30 с небольшим?
— Во-первых, хочу сразу вас поправить: не мне удалось, а нам с братом, — в работе я себя от него не отделяю. А что касается секрета успеха, то во многом это заслуга наших родителей. Папа к своему успеху шел долгие годы. Были неудачи, травмы, открытия. В этом плане нам с братом повезло, мы продолжили дело отца, начали с использования уже наработанного опыта. А дальше стали и сами экспериментировать.
— Вы так трогательно отозвались об отношениях с братом, хотя я слышал, что на репетициях вы иногда чуть ли не деретесь?
— Да, мы и сами об этом говорим открыто. А что вы хотите? Когда двое мужчин с сильными характерами делают одно дело, то размолвки, ссоры неизбежны. Тут всякое может быть. И поскандалить можем, и целый день не разговаривать друг с другом. И даже подраться иногда. Потом прощения просим друг у друга. Все спорные, конфликтные моменты не меняют суть наших взаимоотношений, мы умеем разделять семейную жизнь и работу.
«Мы обняли отца за ноги, и он, как Терминатор, прошел среди тигров»
— Вы не задабриваете своих подопечных после каждого трюка едой, чем часто злоупотребляют другие дрессировщики…
— Я не сторонник работы с животными «за еду». Во-первых, это негуманно, во-вторых, это самый простой способ дрессировки. Морить животное голодом, чтобы оно потом убивалось за каждую крошку, — это не наш стиль. У нас животные выходят на манеж не голодные, но и не сытые, чтобы им не было тяжело работать. Приходите на репетицию — и вы увидите, что наши тигры буквально выбегают на манеж. Видно, что они получают удовольствие от работы на манеже.
— Да и на представлении создается впечатление, что тигры и львы вышли поиграть с вами.
— (Смеется…) Да, вначале один тигр выскочил, забегал: «Ура! Давайте веселиться, друзья!» Но это тоже не всегда хорошо.
— Правда ли, что тигр Мартин до года жил с вами в одном номере в гостинице?
— Да, и в Магнитогорске, и в Волгограде, и в Москве. В комнате, где он жил, не было вообще ничего, потому что все, что к Мартину внесешь, будет испорчено в течение следующих пятнадцати минут. В одном из номеров он содрал обои, поднял паркет, сорвал подоконник — вообще уничтожил все, что можно. Я отдал приличную сумму за восстановление обстановки.
Кстати, дома он частенько спал вместе со мной, на кровати. Это было здорово, правда, со временем стало опасно. Даже маленький тигренок, играя, может и поцарапать, и укусить. Ему весело, а нам не очень… Между прочим, это именно Мартин в конце одного из наших представлений лежал на спине. Такие вещи может делать только он.
— Расскажите, как вы впервые вошли в клетку с тиграми?
— Мне было 7 лет, Аскольду — 6, когда мы уговорили отца взять нас с собой. Мы обняли отца за ноги, и он, как Терминатор, прошел среди тигров. Конечно, это ненужная бравада. Но когда-то надо было начинать!
«До 10-го класса в школу нас провожала бабушка»
— Вы родились в Ялте, Аскольд — в Харькове. У вас было обычное для циркового ребенка детство, состоящее из постоянных переездов из города в город. А как вы сейчас вспоминаете детские годы?
— Действительно, я родился в Ялте, но даже не представляю, как этот город выглядит. Видел его только на открытках. Но детство свое вспоминаю с большим удовольствием. Хотя у нас с братом не было постоянных друзей и компаний, потому что папа со своим аттракционом сменял в год по пять-шесть городов, ну, а мы такое же количество школ. Но в тоже время отец очень много времени уделял нашему просвещению. Он хотел, чтобы мы выросли образованными людьми, развивались разносторонне, поэтому нанимал нам педагогов то по музыке, то по рисованию, а если мы начинали отставать по школьной программе, то оплачивал дополнительные занятия с учителями. Так что у нас с братом хорошее детство было.
— Судя по всему, вы с братом должны были хорошо учиться?
— Мы до сих пор с благодарностью вспоминаем нашу первую учительницу Наталью Ивановну, которая все еще работает в московской школе № 117. Я ее очень люблю. Прежде всего потому, что она нас «влюбила» в школу. Несмотря на то что большинство детей не любят школу, и это нормально, она сумела сделать так, чтобы нашему классу было комфортно в школе, и мы ходили на уроки с большим удовольствием. Она нас зарядила стремлением учиться, которого хватило на много лет вперед. Брат был круглым отличником, а я окончил школу с одной четверкой.
— Цирковая семья все-таки очень отличается от обычной, среднестатистической. Интересно, а какие там отношения, какие традиции?
— Мы живем в более сложных условиях, чем большинство людей. Поэтому нам необходимо держаться друг за друга… Отец все сделал для того, чтобы несмотря на гастрольный график, никакие расстояния нашу семью не разделяли. Все праздники Нового года и дни рожденья стараемся проводить вместе. Уже много лет бабушка и тетя постоянно путешествуют с нами.
— Расскажите о них?
— Тетю Олю мы с братом класса до 3—4-го называли мамой. У нас было «на выбор» две мамы. Наша родная мама и ее старшая сестра Оля. Думаю, многим это может показаться смешным, но по папиному распоряжению до десятого класса в школу нас провожала бабушка. Представляете, идем мы, двое молодцев, а сзади, чтобы не позорить нас, — бабушка. Отец боялся, что мы можем связаться с плохой компанией. Хотя он зря опасался: сразу после уроков мы скорее бежали на манеж, никаких хулиганств у нас и в мыслях не было. Даже курить никогда не пробовали, и к спиртному всегда были равнодушны.
«Если хочешь остаться с любимым человеком — придется пойти на уступки»
— Какие качества вы цените в женщинах?
— Конечно, красоту. А еще, поскольку я работаю в большом коллективе и вообще являюсь человеком компанейским, для меня важна коммуникабельность, способность находить общий язык со всеми. Хочется, чтобы моя спутница жизни умела быть, если не душой компании, то хотя бы достойной ее частью. В женщине мне кажется очень важной преданность, желание создать и хранить семейный очаг. Мужчина — это добытчик, завоеватель и в какой-то степени даже разрушитель, поэтому женщина должна быть способна предостерегать мужчину от глупых поступков.
— Как странно от вас, ловеласа и сердцееда, слышать слова о семейном очаге и верности.
— Я не ловелас, не меняю женщин как перчатки. Это некий образ, созданный «желтой прессой», который не соответствует действительности. У меня нет никакой фобии брака, я не из тех людей, которые кричат во всеуслышанье, что дали обет безбрачия. Я никогда не говорил, что не женюсь, просто время еще не пришло.
— А если ваша спутница не сможет реализовать себя в цирке, вы сможете соединить с ней свою судьбу?
— Нет, это невозможно. Тогда мы просто не сможем жить вместе: я постоянно нахожусь в разъездах, а жизнь в разных городах ни к чему хорошему не приведет. Но цирк — это не только работа на арене. Есть его административная часть, пиар-компании. В конце концов можно быть просто хорошим помощником или костюмером. Вариантов не так уж мало. Если ты хочешь остаться с любимым человеком, который живет этой профессией, придется пойти на какие-то уступки.
«Работать нужно для всех, а не на центральную ложу»
— Будучи на представлении, я обратил внимание на вашу манеру общения с публикой. Вы приветствуете зрителя по кругу, раскланиваетесь всем и работаете для всех без исключения.
— Для нас это норма, к этому также нас приучил папа, который всегда уважительно относился к каждому зрителю, в какой бы части зала он не находился. Отец не уставал повторять, что работать нужно для всех, а не только на центральную ложу. Я не раз видел представления, по ходу которых артисты работают «фронтально». Считаю подобное отношение к зрителям неуважительным.
— Давайте попробуем заглянуть в вашу творческую мастерскую. Скажите, по какому принципу должны выстраиваться отношения дрессировщика и хищника?
— Прежде всего необходимо много времени посвятить общению с хищником. Нужно досконально изучить его характер, знать привычки, манеру поведения и, главное, относиться к нему как к животному. Это, если хотите, своеобразная дружба на взаимовыгодных условиях.
Дрессировщик должен уважать личное пространство хищника, но всегда помнить, что доверять ему на сто процентов нельзя. Это иной «интеллектуальный» уровень плюс наличие инстинктов. Сегодня, например, во время представления два тигра объединились и пытались броситься на своего собрата, мы с Аскольдом пару раз довольно жестко одернули их. Зрители не почувствовали настроения животных и, наверное, подумали, что мы с братом перебарщиваем. Но мы-то, зная своих подопечных, видели, что они только и ждут подходящего момента. Так что нам все время надо быть начеку.
— Как вам кажется, ваши подопечные чувствуют ваше настроение, грусть, радость, усталость?
— Конечно. Я не раз обращал внимание на то, как тигры поглядывают на нас с братом, пытаясь угадать наше состояние. Если видят, что мы находимся в благодушном настроении — позволяют себе полениться, схалтурить: мол, мы простим это баловство и даже не попросим повторить трюк. А иногда бывает, что животное, посмотрев на тебя, понимает — сегодня баловаться нельзя, нужно отработать на все сто, потому что представление ответственное, начальство в зале (смеется).
— Как вы общаетесь со своими подопечными?
— Когда тигры находятся в хорошем расположении духа, они определенным образом фыркают, и если человек сумеет повторить этот характерный звук «фррр», то ему легко удастся наладить с тигром контакт. Вот таким образом мы с тиграми «разговариваем». Пытаемся приучить всех наших зверей к командам, интонациям, самое главное — к языку жестов. Это даже важнее, чем речь, потому что хищник больше следит за картинкой перед глазами, нежели слушает слова дрессировщика.
— В то же время ходят слухи про жестокость дрессировщиков…
— Знаете, про любые профессии у нас много чего рассказывают. Обобщать не стоит, с каждым случаем нужно разбираться отдельно. Мы с братом животных никогда не мучили. И я знаю многих дрессировщиков, которые просто жизнь отдадут за своих подопечных: если животное заболевает, ночуют с ним, берут домой, из пипетки кормят. Заботятся, чтобы старое животное прожило как можно дольше. К сожалению, в семье не без урода, и если в нашей среде оказывается какой-то варвар, надо быстро его выводить на чистую воду… Но в целом сейчас цирк научился быть гуманным: многие дрессировщики отказываются от палок и хлыстов, подвергая себя риску. Ежегодно на различных манежах мира два-три дрессировщика погибают.
— Есть ли у вас свободное время, и чему, каким увлечениям вы его посвящаете?
— Несколько последних месяцев, во время постановки шоу «Садко», все мои хобби ушли на второй план. А в обычной жизни я достаточно общительный человек, довольно часто хожу в ночные клубы, люблю боулинг. Весной, летом, осенью два раза в неделю мужским коллективом играем в футбол, в том числе на центральных стадионах разных российских городов. Мой брат очень любит компьютеры, и его знания вовсю используются при постановке нового шоу. Все задачи, связанные с техникой, на нем, так что тут его хобби и работа идут рядом.