В России Юла Бриннера помнят лишь как брутального ковбоя из знаменитого вестерна «Великолепная семерка». Но для американцев Юл — человек-легенда, воплощение харизмы старого Голливуда. За главную роль в картине «Король и я» он получил «Оскара». Именно этот образ внес в глянцевый секс-символизм Голливуда 60-х терпкую нотку скандала.

Ну где это видано, чтобы лысый мужчина стал таким же эталоном шарма, как Кларк Гейбл, Керк Дуглас и Лоуренс Оливье?!

Многочисленные биографии Юла тоже бросали вызов. Самая эффектная версия гласила, что он был нищим бродягой, который прибился к цыганскому клану Димитриевичей и уехал из красной России в Париж. Там в парнишку влюбилась Марлен Дитрих и увезла его в Америку — к славе. Однако истинная биография Юла — драматичнее любого вымысла. Правда, разобраться в этой глобальной мистификации оказалось не так-то просто — слишком мало очевидцев тех знаменательных событий осталось в живых. Один из них — сын Юла с говорящим именем Рок.

Бриннер-младший прошел традиционный «проклятый путь» избалованных отпрысков звезд — расточительность, алкоголь и наркотики, но ему удалось выкарабкаться. Рок освоил массу профессий: был программистом, уличным клоуном, гитаристом, актером, одним из основателей сети Hard-Rock Cafe и даже телохранителем чернокожего боксера Мохаммеда Али. Запутанные поиски самого себя Рок завершил в Колумбийском университете, где сейчас преподает историю.

Бриннер-младший крайне редко приезжает в Россию, зато он охотно согласился рассказать о судьбе своего легендарного отца по телефону. После первых же приветственных фраз 59-летний профессор Бриннер сразу предложил называть его «просто Роком», несколько шокировав меня своей американской непринужденностью.

Рок: «Юл более сорока лет вводил в заблуждение все печатные издания Америки, причем особенным ореолом тайны он окружал свое детство. Например, место рождения называл в зависимости от настроения — это мог быть Сахалин, или Монголия, или Япония. Далее легенда гласила, что Юл — плод запретной любви богатого промышленника и свободолюбивой цыганки. В реальности же все обстояло не столь романтично: он появился на свет 11 июля 1920 года во Владивостоке, его родители состояли в законном браке».

Впрочем, пресноватую родословную слегка подправлял дедушка Жюль — пират швейцарского происхождения, который участвовал в основании Владивостока. А позже женился на бурятке, чей род восходил к самому Чингисхану. Родители Юла расстались, когда мальчику исполнилось четыре года. Его отец Борис разорвал узы супружества весьма неординарным образом — просто написал своей жене Марусе, что их брака больше не существует, и укатил вместе с новой пассией в Китай. Пришлось бедной женщине самой растить детей — у Юла была старшая сестра Вера. В начале 30-х годов Маруся с детьми эмигрировала во Францию.

— Что из французского периода жизни вашего отца произвело на вас наибольшее впечатление?

Рок: «Не могу вычленить что-то одно, я воспринимаю то время со слов отца — как единую яркую картину. Юл еще с детства отличался маниакальной целеустремленностью. Если чего-то хотел, то не смирялся, пока не получал желаемого. Поведение моего отца и переделки, в которые он попадал, — прямое тому доказательство».

Вероятно, именно парижская «школа» укрепила природные задатки Юла. Семья Бриннеров постепенно влилась в местное белогвардейское общество, а 14-летнего Юла определили в элитный лицей «Монсей». Он стал одним из тех способных троечников, которые обычно сидят на последней парте и наводят ужас на педагогов наглыми выходками — например, Юл мог подговорить весь класс сесть спиной к доске.

Впрочем, рамки школьного хулиганства были тесноваты для юного бунтаря. Он частенько сбегал с уроков и проводил время в ресторанах, где и познакомился с Алешей Димитриевичем и его цыганским ансамблем. Именно он научил Юла играть на гитаре и петь — «не слишком громко, лишь до горизонта». В пятнадцать лет Бриннер уже выступал вместе с хором Димитриевича и чувствовал себя цыганом. Уже тогда он был искренне убежден, что нет связей, которые нельзя разорвать, и все в жизни надо попробовать хотя бы раз. Первый страстный роман у него случился во время школьных каникул, когда он подрабатывал спасателем на нормандском пляже. Его девушка, прелестная француженка, забеременела, и семейство Бриннеров помогло ей устроить аборт. Сам же виновник беды не особенно переживал — устремив взгляд в лазурную даль, он мечтал о том, что станет кинозвездой. Он даже установил для себя возрастную планку — не позднее тридцати лет.

— Рок, а вы уверены, что отец рассказал вам истинную правду о своих французских приключениях, ничего не приукрасив?

Рок: «Он сам был наглядным доказательством своих рассказов. Всю жизнь отец страдал от болей в позвоночнике из-за жуткой цирковой травмы».

Надо пояснить, что одними концертами с Димитриевичем «внешкольная» деятельность Юла не ограничивалась: он попробовал себя еще и в цирке — акробатом на трапеции. Как-то раз, репетируя сальто, он упал на строительные конструкции. Печальным итогом полета стало энное количество переломов. В качестве болеутоляющего Юл использовал опий, и вся его одежда насквозь пропиталась особым ароматом. Настолько сильно, что однажды в русском кабаре «Царевич» к Юлу подошел странный человек, желающий купить опий. Это был скандальный поэт-сюрреалист и художник Жан Кокто. Подружившись с Юлом на почве общего губительного пристрастия, Кокто ввел его в богемный круг и познакомил с «фениксами» легкомысленной свободы — Сальвадором Дали, Марселем Прустом и Жаном Маре. Юл с восхищением слушал их изощренные диалоги и наблюдал, как Кокто одной рукой набрасывает портрет любовницы, другой рукой делает изящный эскиз, ни на минуту не переставая сыпать шутками. Однако общение с великими умами не спасало его от диких ломок, усиливающихся от повышения дозы опия. Помогла Юлу семья, которая отправила его на лечение в дорогую швейцарскую клинику.

— А каким образом Юл попал в Соединенные Штаты?

Рок: «Бриннеры были вынуждены эмигрировать в Америку перед началом Второй мировой войны, когда во Францию вторглись немцы. Юла это путешествие приблизило к мечте об актерской славе: он ухитрился устроиться в труппу Михаила Чехова».

Действительно, Юл стал учеником великого режиссера — правда, не сразу. По-английски он почти не говорил, поэтому сначала устроился водителем фургона, который перевозил декорации. Однако уже через несколько недель ему доверили маленькую роль слуги в «Двенадцатой ночи».

Когда мать Юла заболела лейкемией, ему пришлось совсем туго: он подрабатывал официантом, билетером, вышибалой, даже в обнаженном виде позировал фотографам — лишь бы оплатить больничные счета. Вдобавок он успевал на все прослушивания в самых известных клубах Нью-Йорка и играл на гитаре на частных вечеринках. На одной из них он обратил внимание на молоденькую блондинку с невинными голубыми глазами и улыбкой искусительницы. И понял, что пропал.

Юл влюбился очень метко. Предметом его желаний стала восходящая звезда мегастудии XX Century Fox Вирджиния Гилмор. Она слыла интеллектуалкой, изучала экономику и писала стихи, хотя в те времена инженю ценились отнюдь не за умственные способности. В 40-е годы «диван прослушивания» был не просто метафорой, а реальной стартовой площадкой, где режиссеры и продюсеры выбирали героинь для своих фильмов. Однако, несмотря на пошлую прозу жизни, Вирджинии удалось сохранить пленительную детскость, которая покорила Юла. Девушка тоже не осталась равнодушной к его сияющим глазам, и вскоре они стали любовниками. Их счастье омрачали лишь частые разлуки — Вирджинии приходилось уезжать на съемки. Когда подруга в очередной раз оставила Юла в одиночестве, он внезапно понял, что надо делать. Он схватил телефон, дрожащими пальцами набрал номер и, придав максимальную твердость своему голосу, произнес: «Вирджиния, выходи за меня замуж!» И получил положительный ответ.

— Это правда, что студия Fox была против замужества своей актрисы?

Рок: «Да, ей запрещали становиться женой «какого-то цыгана», грозили увольнением. Однако они все равно поженились, и в 1946 году родился я. Хотя студия Fox своих угроз не исполнила, родители переживали тяжелые времена, иногда даже голодали, когда не было работы. Но как только деньги все же появлялись, они уходили в загул. Отец всегда обращался с наличными бесцеремонно. Он и маме, и мне часто говорил: «Я деньги не уважаю, я на них ссу».

Первое время материала для столь позорного надругательства катастрофически не хватало — Юл получал двадцать пять долларов в неделю, работая ведущим комедийного шоу. Однако вскоре видного красавца с надменным взглядом и чувственными губами заметили и стали предлагать ему маленькие роли в бродвейских постановках.

Звездный час Юла пробил, когда в 1947 году он пришел пробоваться на главную роль в мюзикле «Король и я» — о вспыльчивом властителе экзотического Сиама и благовоспитанной вдове из Уэльса, которая заставила его переродиться. Свой показ Юл продумал до мелочей — накануне он обрил голову наголо, а выйдя на сцену, взял гитару, сел по-турецки, рванул струны и запел что-то совершенно варварское. Режиссеры, которые давно искали актера, способного сыграть «душу ангела, жаждущую вырваться из тела зверя», переглянулись и сказали: «Вот он!» И не прогадали — в роли Короля Юл Бриннер, темперамент которого, казалось, раскалял воздух, три года подряд собирал полные залы. Мало того, популярность актера достигла таких высот, что после спектакля его сопровождала конная полиция, дабы спасти кумира от напиравшей толпы поклонников. Пьеса пользовалась фантастическим успехом, и сильные мира сего рады были приветствовать Юла в своих рядах. За кулисы к Королю приходили Альберт Швейцер, Элеонора Рузвельт, Фрэнк Синатра, Джон Кеннеди.

— Как Вирджиния реагировала на невероятный взлет мужа?

Рок: «Думаю, маму это раздражало. Она была признательна отцу за финансовую стабильность, но четко понимала, что ее собственная карьера не удалась. Втайне она начала выпивать — когда папа был в театре, а я уже спал».

— А чувства ваших родителей друг к другу не остыли?

Рок: «Они очень долго любили друг друга, хотя супружескую верность хранили не всегда. У обоих время от времени возникали увлечения на стороне, но после этих вспышек они все равно возвращались в семью. Я помню один удивительный эпизод, словно из старого кино. Папа, мама и я отдыхали на Багамах. Был душный тропический вечер, звучал какой-то плавный карибский мотив, и я выглянул из окна гостиничного номера. И увидел, как родители вдвоем танцуют под луной — на открытой площадке на берегу океана».

Романтическая привязанность к жене не мешала Юлу обращать свой благосклонный взор и на других женщин, среди которых были и смазливые статистки, и звезды мирового масштаба — Марлен Дитрих, Мэрилин Монро и Ингрид Бергман. Ни одна из них не смогла устоять перед безжалостным обаянием Бриннера. Впрочем, несравненная Марлен сама расставила сети, в которые Юл угодил сразу же после премьеры мюзикла «Король и я», — она попросила своего друга представить ее Королю. Марлен была старше Юла на двадцать лет, но разве голливудскую богиню, «сделанную из льда и огня», заботили такие пустяки? Да и Бриннер не имел ничего против романа с кумиром своего детства.

— Рок, вы часто сталкивались с Марлен Дитрих?

Рок: «Когда папа и Марлен стали любовниками, мне было шесть лет. Он снимал маленькие апартаменты, где тайно встречался с ней. Иногда отец оставлял меня там на попечении Марлен, и вместе с ней я ждал его после спектакля. Она, можно сказать, была моей няней, играла со мной, готовила картофельный супчик — очень вкусный. Значительно позже я понял, что в любви она была решительной и страстной собственницей, — подобных ей любовниц отец больше не встречал. Последний раз я видел Марлен в начале 60-х — в коридоре парижского отеля. Она пыталась заколоть Юла ножом. Шутка».

Связь с Марлен Дитрих взрастила одну из самых ярких легенд в биографии Бриннера — будто бы кинодива увидела его в Париже, воспылала к нему страстью и увезла с собой в Америку.

Следующему бриллианту в амурной коллекции Бриннера позавидовали бы все мужчины мира. С Мэрилин Монро актер познакомился на кинопробах к «Братьям Карамазовым» — он хотел сыграть Дмитрия Карамазова, а она — Грушеньку. Юл получил вожделенную роль, а вот секс-символу всех времен и народов повезло меньше. Студия MGM использовала свою звезду на двести процентов, но серьезные картины не торопилась «марать» ее присутствием. Тем не менее искра между знаменитостями проскочила.

— Вы помните свою первую встречу с Мэрилин Монро?

Рок: «Такое не забывается. Мне было лет десять, я болел и остался один дома, а мама уехала по срочным делам. Услышав, что у подъезда остановилась отцовская машина, я кинулся к двери, открыл ее и… Передо мной стояла Мэрилин Монро. На ней были черные бриджи, белая блузка и шарф изумрудного цвета. Она улыбнулась и поцеловала меня в щеку. «Ты, должно быть, Роки, — сказала она. — Твой отец говорит о тебе постоянно. А меня зовут Мэрилин». Я изо всех сил старался не пялиться на ее грудь, поэтому все время сверлил взглядом ее лоб. Отец быстро отправил меня спать. А наутро я увидел изумрудный шарфик на коврике в гостиной… и понял, что отец и Мэрилин провели ночь вместе. Он подтвердил мои догадки, твердо сказав мне: «Это наш с тобой секрет, парнишка».

— А вам тогда не было жаль свою маму?

Рок: «О матери я тогда не думал. Я был слишком мал, чтобы понимать, что такое предательство. Я знал лишь, что у нас с отцом есть общая тайна, и безумно гордился этим. Следующим нашим секретом стала Ингрид Бергман. Отец снимался вместе с ней в фильме „Анастасия“. В отличие от Мэрилин она меня очень стеснялась. А отец даже не пытался скрыть от меня свой роман, да и не вышло бы. Он разговаривал с Ингрид так ласково, часто они оба переходили на тихий французский. Но после съемок они расстались».

— Интересно, почему ни одна из легендарных возлюбленных вашего отца не смогла удержать его?

Рок: «Наверно, всему виной его цыганская натура. Он любил повторять: «Наша жизнь всегда будет не такой, как у прочих людей, Рок. Мы никогда никому не будем принадлежать. Единственные постоянные вещи в нашей жизни — голубые небеса над зелеными полями. И знание того, что ты родился один, живешь один и умрешь тоже один».

К середине 50-х уже вся Америка боготворила своего бритоголового героя с жестоким взглядом. Никому больше и в голову не приходило подшучивать над его зеркально гладким черепом, что нередко случалось раньше. Библейский эпос «Десять заповедей» с Юлом в роли грозного фараона лидировал во всех телевизионных рейтингах. А экранизация омытого слезами поклонниц мюзикла «Король и я» с Юлом Бриннером лишь укрепила за актером его высокий статус. Для полного счастья не хватало самой малости — золотой статуэтки Киноакадемии. Однако и она не заставила себя ждать. В 1957 году Анна Маньяни вручила Юлу «Оскара» за роль Короля. Он схватил статуэтку и скромно улыбнулся: «Надеюсь, что это не ошибка, потому что обратно я вам ее не отдам». Впрочем, резвость мистера Бриннера вполне объяснима — ведь его конкурентом в номинации был сам Лоуренс Оливье! Итак, сбылась мечта Юла Бриннера — он стал кинозвездой. Жить бы ему да радоваться — если бы не драконовское налоговое законодательство США. Если Юлу платили гонорар в миллион долларов, то девятьсот тысяч он обязан был отдать государству. Но выход нашелся. Правительство освобождало от налогов граждан, проживающих за границей минимум пять лет.

— Рок, ваши родители развелись из-за того, что Юл решил уехать из Штатов в Швейцарию?

Рок: «Не думаю. Да, намерение отца жить за границей мама считала аморальным и непатриотичным. Но их отношения разладились раньше. Возможно, виной тому стал ее алкоголизм».

Жизнь в тени знаменитого и любвеобильного мужа, загубленная карьера и одиночество тяжким бременем легли на плечи миссис Бриннер. Никто не узнал бы в ней светловолосую фею 30-х годов. Однако развод ее не сломил — Вирджиния с вызовом заверила Юла, что законные алименты она будет тратить быстрее, чем он — зарабатывать.

— Вам не кажется, что ваш отец не слишком бережно относился к чувствам женщин, которые его любили?

Рок: «Напрасно вы думаете, что отец был совсем уж бессердечным. Он сильно переживал по поводу развода и переезда в Швейцарию. Кроме того, он стал настоящим американцем — рьяным демократом, поклонником хот-догов и бейсбола».

В Швейцарии Юл Бриннер провел пятнадцать лет. В посредственной телеэпопее «Соломон и царица Савская» с Джиной Лоллобриджидой он снялся только из-за денег — того самого желанного миллиона долларов, с которого не надо было платить ни цента налогов. Актер купил себе роскошный особняк на берегу Женевского озера, начал коллекционировать картины Пикассо, Модильяни и импрессионистов, его винным погребам позавидовал бы любой герцог.

Свою личную жизнь Юл пытался реставрировать дважды — и оба раза с девушками из высшего общества. Его второй женой стала утонченная красавица Дорис Клейнер, родившая мужу дочку Викторию. Дорис уверенно руководила имением, распоряжалась горничными, шоферами и садовниками, устраивала блестящие приемы. Юла поначалу очень развлекала декорация под названием «светское общество», однако спустя семь лет ему наскучило однообразие такой жизни, да и чувства к жене остыли. Он развелся с Дорис и прозрачно намекнул своему сыну, что ему лучше не общаться с мачехой. Вскоре после расставания с Дорис актер снова увлекся аристократкой — Жаклин де Круассе. В ней сочетались внутренняя сила и доброта — несмотря на знатное происхождение, она терпеливо сносила резкие перепады настроения Юла и своей кротостью смягчала его крутой нрав. Они угадывали мысли друг друга и могли часами сидеть в блаженном молчании. Когда Юл наконец женился на ней, они так хотели иметь детей, что решили не ждать, а взять приемных. Их выбор пал на страну, которой США принесли много бед, — Вьетнам. Юл лично полетел в самое пекло войны и привез оттуда двух очаровательных азиатских малышек — Миа и Мелоди.

— Уехав из Америки, Юл снялся в череде проходных фильмов вроде «Побег из Асии» и «Ясон». Как он переживал закат славы?

Рок: «Ну, не все было так трагично. Да, режиссеры видели его только в экзотических образах, одноплановых и уже ставших банальностью. Но отец пытался сам снимать хорошее кино. Он стал режиссером любимой в России «Великолепной семерки» и сыграл там главную роль.

А вот экранизация «Тараса Бульбы», в которой он играл Тараса, нанесла ему удар. Продюсером картины выступал не он, поэтому с ним не согласовывали окончательный вариант. Когда отец увидел его, то просто заплакал от унижения. Поэтому получив предложение американских продюсеров возобновить на Бродвее мюзикл «Король и я», он ухватился за него как за последний шанс".

Когда в 1976 году началась подготовка к новому «Королю», Юл предупредил жену: «Мой график станет таким напряженным, что я смогу уделять семье не более шестидесяти секунд в день». И хотя возиться с дочерьми ему нравилось, слово свое он сдержал — сидел с ними примерно минуту. По контракту Юл должен был играть восемь трехчасовых спектаклей в неделю, поэтому вся его жизнь проходила в гримуборных. И не напрасно. Вопреки старинной мудрости, ему удалось дважды войти в одну и ту же реку — будто он никогда и не переставал играть Короля. Рецензия в New York Times гласила, что эта постановка — «напоминание о золотом веке» нью-йоркского театра, зал безудержно рукоплескал. Юл снова ощутил себя кассовой звездой.

На протяжении семи лет он выходил на сцену в образе сиамского громовержца почти без выходных. Реакцией на столь чудовищную нагрузку стала полная потеря связи с реальностью. Чем сильнее личность Юла растворялась в образе Короля, тем больше раздувалось его эго. Оно достигло поистине грандиозных размеров. Он выходил к публике на поклон, лишь когда она устраивала ему овацию стоя, требовал бронированных лимузинов и нескольких охранников. Юл готов был спустить с цепи всю мощь своей ярости по пустячному поводу. Однажды на вечеринке к нему подошла слегка подвыпившая девушка и чуть заплетающимся языком пролепетала: «См-мотрите, тол-лпа. Это Тел-ли Сав-вал-лас». Телли Савалас тоже был звездой кино и внешне очень походил на Бриннера — лысый череп, монгольский типаж. Вокруг все поняли, что поклонница ошиблась, и засмеялись. Но Бриннер не разделил общего веселья. Он нахмурился и… резко ударил девушку коленом между ног. И невозмутимо отвернулся.

— Как Жаклин перенесла превращение мужа из джентльмена в неадекватного тирана?

Рок: «Она долго терпела, сопровождала Юла в его бесконечных турне по Америке и Западной Европе. Но даже ее безропотная любовь не смогла выдержать тех унижений, которым подвергал ее отец. Она ушла от него, и отец легко вычеркнул ее из своей жизни, будто и не связывала их любовь и дружба. С ним стало невозможно общаться, он растерял всех друзей, потому что ему нужна была грубая лесть в неограниченных количествах».

Юл Бриннер так сжился с образом монарха, что искал царских почестей в обычной жизни. Врагом номер один становился человек, не поверивший в правдивость анекдота, который Бриннер любил рассказывать по нескольку раз на дню. Это происшествие якобы имело место в лондонском отеле. Юл ждал в холле, когда привратник вызовет его лимузин. В то же самое время своих автомобилей дожидались греческий король Константин, король Иордании Хусейн и король Испании Хуан-Карлос. Они помахали Юлу и пригласили в свою компанию. Пока господа ждали машин, портье шепнул своему помощнику: «Жаль, что у нас тут не покер, — четыре короля на руках».

Несмотря на манию величия, Юл Бриннер не забывал, что его Короля делает не свита, а публика. Ради обожания зрителей он был готов на все. Люди в зале не подозревали, что их кумир выходит на сцену, превозмогая нечеловеческие страдания. Юлу поставили страшный диагноз — неоперабельный рак легких. Такой счет предъявила ему судьба за пристрастие к сигаретам: он выкуривал по три-пять пачек в день. Верный себе, он не желал уходить тихо. Юл записал ролик социальной рекламы и после смерти проникновенно обращался к зрителям с экранов: «Я сейчас мертв лишь потому, что был заядлым курильщиком».

— Изменила ли его болезнь?

Рок: «Он до конца своей жизни безгранично верил в себя и упрямо боролся. Но невыносимая боль так выматывала его, что в конце концов он оказался в больнице, с утра до вечера принимая обезболивающие препараты. Его навещали дочери, и он был с ними довольно нежен. Естественно, я тоже приезжал к нему. Сидел рядом, разговаривал. Как-то раз, видимо, устав от бесконечных мучений, он даже попытался сорвать с груди датчики, выдернуть иглу внутривенного питания и погрозил кулаком капельнице у постели. Все это было страшно… Отец умер ночью 10 октября 1985 года».

— Почему на похоронах Юла Бриннера не было ни вас, ни его дочерей?

Рок: «Душеприказчики отца не пригласили на похороны никого из нас. Только из Интернета я узнал, что прах отца покоится на кладбище небольшой французской деревушки».

— Вы можете объяснить, почему отец по завещанию ничего не оставил вам и вашим сестрам?

Рок: «Чтобы быть точнее, скажу, что каждый из нас получил сумму, равную его недельному жалованью за постановку „Король и я“. Все свое имущество и деньги он завещал своей молоденькой жене — за два года до смерти он женился на двадцатилетней танцовщице Кэти Ли из своего кордебалета. Думаю, он растерял те ценности, которыми жил раньше, — все-таки он любил своих детей. Отец был отравлен ядом славы, как Элвис или Майкл Джексон. Поэтому его представления о том, что правильно, а что нет, сместились».

Спустя годы после смерти Бриннера его сын издал книгу, которая называется «Юл: Человек, который мог быть королем». Как бы активно природа ни отдыхала на чадах гениев, каждый из них способен написать компромат на любимых родителей, проверить который невозможно. Однако в достоверности мемуаров Рока почему-то не сомневаешься — его рукой водили вовсе не мотивы мести или зависти к славе отца. Человека, который, похоже, ошибся эпохой и всю жизнь не мог смириться с несправедливостью своего земного происхождения.

— Рок, а вам не кажется, что в своей книге вы раскрыли секреты, которые Бриннер-старший не хотел афишировать?

Рок: «Думаю, молодой Юл восхитился бы ею, а старый Юл возненавидел. Я писал ее скорее для себя и хотел почтить память отца — правдой. Мне жаль, что в конце жизни Юл решил, что самая важная сила — это мощь и натиск. В детстве он учил меня, что вся сила — в нежности».