Эта хрупкая девушка отважно несет на своих не самых могучих плечах огромную нагрузку. Она будит страну в программе «Доброе утро, Россия!», часто ведет очень важные, почти правительственные концерты, пишет диссертацию, учит английский. При этом у Насти Чернобровиной остается время на путешествия и рыбалку, а «МК-Бульвар» застал ее в студии,

где Настя записывала песни. К такому повороту событий мы оказались совершенно не готовы.

— Настя, мы, наверное, что-то пропустили? Как давно ты запела?

— Все получилось случайно. Когда в прошлом году начали снимать новый сезон конкурса «Народный артист», всех ведущих канала обязали спеть несколько песен. Для затравки, так скажем. Ну чтобы посмеяться, наверное, над нами. Мы же не профессионалы. Мне достались две песни — «Летите, летите» Аллы Пугачевой и «Маленькая страна» Наташи Королевой. Я приехала в студию, начала их записывать, жутко волновалась, потому что никогда этим не занималась. Исполнила. И тут мне звукорежиссеры говорят: «Настя, а ты не хочешь посерьезней этим заняться?» Я им: «Вы что, издеваетесь надо мной?» Но они сказали, что у меня очень хороший тембр, даже назвали российской Дайдо. Я забыла об этом предложении на полгода, но потом вдруг написала стихи. Сделала подарок своему любимому человеку на день рождения. Он не позволяет мне делать дорогие подарки, а я люблю все неожиданное и оригинальное. И вот решила ему написать песню. Принесла свой текст в ту самую студию, и буквально через несколько дней композитор и звукорежиссер написал к ним музыку. Потом песню услышали мои друзья, я дала послушать ее Андрею Державину из «Машины времени», он сказал: «Неплохо». И меня, что называется, «понесло». В итоге моими песнями заинтересовался один продюсер, и не исключено, что они станут музыкальным сопровождением к какому-нибудь фильму или сериалу. А пока я просто получаю от этого удовольствие.

— Это твой первый опыт сочинения стихов?

— Нет. Стихи я писала и в 14 лет. Я с детства по натуре одиночка. Мама у меня вечно была занята на работе, ей некогда было заниматься мной, папа с нами не жил. И лет с семи единственным моим собеседником был мой дневник, которому можно было выплеснуть все. Вот и выплескивала. Писала стихи. До того момента, пока не случилось так, что одно стихотворение сбылось с точностью до каждой строчки. Меня это напугало. А ты можешь себе представить, что может написать подросток в переходном возрасте? Тогда я решила выплескивать свою гиперэнергию в театральной студии.

— Музыкальное образование у тебя есть?

— Нет. Я пела в хоре, но в музыкальную школу не поступила. Мне это было не близко. Зато в театральной студии была суперзвездой. Но перспектива стать актрисой меня не возбуждала. После школы я была уверена, что во мне живет великий психолог. Я даже отучилась полгода в университете. Но в какой-то момент уже четко и окончательно поняла, что хочу работать на телевидении. А дальше судьба все сама за меня решила. Однажды меня пригласили сняться в телерекламе. Но я отказалась.

— Почему?

— Я же говорю, что хотела работать на телевидении, а не позировать перед объективом. Мне очень хотелось работать в новостях. А в тот момент продюсеров привлек мой внешний вид: я была единственной девушкой в городе, которая носила в то время на голове 65 косичек. Мне нравилось шокировать. В 13 лет я первая в школе сделала себе вертикальную химию, первая стала ходить в свободной форме, первой в классе начала краситься. Завуч постоянно грозилась выгнать из школы, но это было невозможно, поскольку я была круглой отличницей. А вот уже в 11-м классе, когда девчонки только-только начали, так сказать, взрослеть, я уже наэкспериментировалась, не красилась и одевалась очень скромно.

— И куда ты направилась, отказавшись от съемок в рекламе?

— В соседнюю дверь, где была служба новостей. Обратилась, попробовала, покатило. Через год у меня уже была своя программа, где я брала интервью у всех звезд, которые к нам приезжали. До сих пор помню свое первое интервью с Александром Калягиным, потом с Валентином Гафтом, Игорем Квашой. Так что, когда через три года я приехала в Москву, опыта было достаточно. Я точно знала, чего хочу. Поступила в университет культуры на факультет менеджмента кино и телевидения. И точно так же сама пришла на телевидение. Начала в «Вестях в 11» у продюсера Игоря Шестакова и вот с ним работаю уже 9 лет.

— Как приняли девушку из другого города на столичном канале?

— Мне повезло. Как и в Ижевске, я сразу попала в классную команду, с хорошим руководителем, которому доверяю. Единственное, девочки, конечно, сразу приняли меня в штыки, но потом мы сдружились. А половина мальчишек относилась ко мне, как к сестре, другая половина сразу же повлюблялась. В общем, весело было.

— С недавнего времени ты ведешь важные официальные концерты, которые по статусу можно приравнять к прямо-таки правительственным мероприятиям. Как же руководитель отпустил любимую сотрудницу?

— Сначала он был категорически против. Говорил, что меня эти концерты испортят. Там же все такие пафосные, правильные, и у Игоря Леонидовича появилось опасение, что я и в нашей программе стану безликим диктором. Но со временем я научилась там быть пафосной, а в «Добром утре, Россия!» — оставаться самой собой.

— С концертами, можно сказать, тебе тоже повезло. Ты первая из молодых ведущих, сменивших поколение мэтров.

— Я помню свой первый концерт ко Дню милиции. Конечно, приятно было работать на одной сцене с такими мэтрами, как Кириллов, Меньшов, Моргунова, Вовк. В то же время некоторые женщины очень болезненно и ревностно отнеслись ко мне и даже пару раз выгоняли из гримерки. Но я очень спокойно это воспринимала. Мой концертный «крестный отец» Игорь Кириллов, когда-то он, можно сказать, благословил меня перед первым в моей жизни выходом на сцену. А моя «крестная» — Ангелина Вовк. Она всегда говорила: «Деточка, никогда не обращай внимания на злые языки. Я сама когда-то была такой же молодой, точно так же я сменяла другое поколение, и точно так же ко мне относились. Просто спокойно работай и делай свое дело. Пусть, как говорится, собаки лают…»

— Благодаря твоим путешествиям в рамках акции «Все утра мира» мы теперь видим, с чего начинается утро в разных странах. А с чего начинается утро лично Насти Чернобровиной?

— Рабочая неделя — это банальный, четкий режим. В час ночи подъем, в два я уже на работе, за компьютером, затем гримерка и эфир в студии. Спать ложусь обычно часов в пять вечера. До этого занимаюсь еще проектами в разных женских журналах. В выходную неделю первые два дня после эфира я просто отсыпаюсь. Биологические часы меняются, и, чтобы плавно перейти на нормальный график, нужно время. Я просыпаюсь, грызу яблоко, опять засыпаю. Через пару часов просыпаюсь, выпиваю чай с йогуртом, затем снова сон. А вообще на свободной неделе я пишу диссертацию, занимаюсь английским, хожу в спортклуб либо уезжаю куда-нибудь отдохнуть. А летом у меня обязательный ритуал — я вырываюсь на рыбалку! Это моя слабость.

— Ничего себе. Нестандартное увлечение для девушки.

— Я так горжусь своей удочкой! В прошлом году мой любимый подарил мне хорошую японскую легкую удочку. Женскую. Привез меня к озеру, стал гордо доставать блесны, леску, крючки, грузила… и вот она, удочка! Он сам не рыбачит, он, как я его называю, профессиональный сачок. То есть сидит рядом и книги читает. Но! Как только у меня клюет, он рядом — вовремя и так мастерски рыбу сачком достает. Так вот, вынимает он новую удочку и гордо начинает показывать, как она великолепно гнется. Начал ее сгибать, и… на моих глазах она разлетается на мелкие кусочки. Новая удочка! На следующий день я получила в подарок новую. Снова еду на рыбалку, ловлю осетра. Осетр идет очень большой, подсекаю, и она под тяжестью снова ломается. В итоге на третий день мой любимый привез мне просто гигантскую толстую удочку в шесть колен. Рыбаки все были в шоке. Вы что, говорят, на кита пошли, это же мачтовая удочка, чтобы рыбачить на крупную рыбу в море!!! Зато в прошлом году, на закрытии сезона, я поймала огромного осетра. Килограмма два, наверное. Это был мой скромный, но рекорд. И потом сделала из него шикарное блюдо. Запекла с зеленью, овощами, друзьям понравилось. Сама свои блюда я никогда не пробую.

— Так тщательно следишь за фигурой?

— За фигурой, конечно, слежу. Но у меня еще просто так устроен организм, что ем я слишком мало. И это всегда всех шокирует. Мне часто задают вопрос: на какой диете вы сидите? Отвечаю: «Моя диета — это спорт, любовь, любимая работа и много фруктов». Весь мой рацион: с утра йогурт и соки, днем — колоссальное количество фруктов. Причем у меня посезонное питание. Зимой — огромное количество гранатов, весной — виноград (5 кг на три дня), летом — черешня и сливы, осенью — арбузы и хурма. И всегда вне сезона — яблоки. В день могу легко съесть два килограмма. Еще ни дня без зелени: петрушки, кинзы, укропа. Причем покупаю не пучками, как все, а килограммами. Мужчин сразу предупреждаю, что со мной неинтересно ходить в рестораны. Но вот операторам ездить со мной в командировки — одно удовольствие. На завтраках, обедах и ужинах все мои блюда достаются им. А я пью только кофе или чай, очень люблю вино. И это не диета, это стиль жизни.

— Настя, а что же за таинственный молодой человек, который дарил удочки?

— Он живет во Франции. А познакомились мы в Греции, очень забавно, в погоне за закатом. Я много путешествую, и мне очень нравится фотографировать закаты и рассветы в разных точках планеты. И вот в прошлом году, в Греции, на острове Миконос я побежала к морю встречать очередной закат. Там есть одно место, где солнце особенно красиво. Это целое шоу, когда собирается много людей, все наслаждаются этим мимолетным зрелищем, и когда солнце садится — все аплодируют. Рядом со мной фотографировал молодой человек. Мы разговорились, выяснилось, что он такой же «охотник». Стали общаться. Нас многое сближало. Он ландшафтный дизайнер, ему около 40 лет. Сейчас мы переписываемся по электронке, или он назначает свидания в разных странах. Он такой же экстремал, как и я, так что-либо мы на яхте уходим на морскую рыбалку, либо он берет небольшой самолет, и мы путешествуем по островам.

— Он видел тебя на экране?

— Он даже специально купил себе спутниковую тарелку и всегда у себя дома смотрит мои эфиры. Моя рабочая неделя — это его рабочая неделя. Он будит меня трижды SMS’ками, так же не спит со мной ночью, когда я работаю, после эфира всегда позвонит, поддержит, оценит. И критикует тоже. И дома у меня круглый год маленький райский уголок, потому что он всегда присылает мне живые цветы. В феврале у меня появляется сирень, в марте — самые настоящие колокольчики. Охапками! Поэтому его отсутствия я фактически не замечаю. Я знаю, что он всегда рядом. Ну, а планов на будущее мы пока не строим.

— В прессе три года назад появились твои фотографии с другим молодым человеком — Максимом Галкиным. У вас действительно был серьезный роман?

— Мы — хорошие друзья. Познакомились, когда я уже вела концерты, а он только-только начинал в качестве шоумена и юмориста. Была смешная история, когда я стояла за кулисами, читаю сценарий. Говорю: «Так, кто у нас следующий? Максим Галкин. А кто это?» И тут голос из-за спины: «Это я». Так мы с ним познакомились. Потом мы как-то вели вместе концертные приемы Юрия Лужкова в Дни города. Да, мы встречались, ходили в театры, кино, в метро еще тогда ездили. Нас тогда еще никто не узнавал. Потом он пригласил меня на ТЭФИ. Там нас сфотографировали, а на следующий день страна уже «поженила» нас.

— И даже после этого отношения ни во что не переросли?

— Он — молодой, привлекательный. Я — молодая, чертовски привлекательная. Так зачем нам время терять на личную жизнь? Мы оба трудоголики. Так что сейчас успеваем только созваниваться. Лично меня это вполне устраивает. Мы — друзья. Не более.

— Я тебя слушаю, и у меня создается ощущение, что ты очень правильная девушка, прямо пример для подражания. Отличница, всего сама добилась. А что в тебе отрицательного?

— Наверное, я еще не научилась умеренности. Потому что когда я чем-то увлекаюсь, то выкладываюсь полностью, отдаюсь этому до конца, а потом сама себя начинаю разрушать. Сейчас работаю над собой. Стала изучать дао. Еще, наверное, я очень ревнива. Не думаю, что это хорошее качество. Хотя сейчас я уже мудрее, чем раньше. Вокруг моей персоны всегда было много поклонников, но при этом я считала, что если человек мне симпатичен, то у него не должно быть никого, кроме меня. Собственница. И еще я слишком много занимаюсь самокопанием. Хорошо это или плохо, я не знаю.

— В умеренных дозах полезно.

— Да, особенно когда начинает заносить. Хотя сейчас эта проблема меня уже вряд ли коснется. Я о «звездной болезни». Через это все проходят, кто бы что ни говорил. Еще в Ижевске, когда моя карьера пошла вверх, я стала очень известной, на каждом шагу масса поклонников. Представь, девочке 19 лет, конечно, заносило. Но, слава богу, рядом оказались взрослые мудрые люди, которые вовремя поставили на место и дали понять, что такое поведение ни к чему не приведет. Было стыдно. До сих пор стыдно. В какой-то момент я поняла и на примерах других уже уверена, что заносчивость — саморазрушающее чувство. Сейчас рядом есть взрослый, опытный, любимый человек, который любит и направляет. А я просто танцую.