Любителям самолетов аэродром Мячково прекрасно известен — это едва ли не самая активная по части авиации точка Подмосковья. В прошлом году про это средоточие разнообразных крылатых машин узнали зрители сериала «Русские амазонки», ведь именно там он снимался. Все лето 2002 года киношники мешали работе местных авиаклубов. Но летчики народ терпеливый и искусство любящий, и год спустя Мячково снова оккупировала съемочная группа «Русских амазонок−2». Чтобы узнать, как снимался второй сезон сериала, «МК-Бульвар» обратился к режиссеру Олегу Штрому.

— Олег, это ваш первый фильм про самолеты?

— Если говорить о художественном кино, то первый. До этого я был связан с космической и авиационной тематикой, потому что делал документальные фильмы. Один из них, под названием «Космический Вавилон», был показан на Первом канале. Я раньше много занимался документалистикой, но кроме этого писал сценарии, например, для «Марша Турецкого». И вот мне доверили снимать «Амазонок−2», целы× 12 серий.

— Вы еще и сценарий для «Амазонок» писали.

— Да, для двух серий. Один сюжет про женщину (ее играет Зинаида Шарко), которая во время войны летала на самолете «По−2» и много лет спустя снова встречается с этим самолетом в нашем аэроклубе. А второй про девочку, которая мечтала полететь, но была очень серьезно больна, и врачи ей запрещали.

— А есть какая-нибудь реальная история в сюжете хотя бы одной серии?

— Реальной истории нет ни одной, но допустить, что такое может быть, вполне можно.

— Так про многие сериалы можно сказать.

— У нас все истории бытовые, вполне реальные. Там нет ничего сверхъестественного. Придумать-то можно что угодно, например, что прилетают американцы-летчики, начинают бомбить, наши героини спасают мир… Хотя есть одна история реальная. Первая серия про кино на аэродроме. Это такая пародия на самих себя. Мы также всем мешали, сбивали какие-то планы и действительно иногда становились камнем преткновения.

— Весь Интернет забит историей, будто бы Якубович во время съемок любовной сцены сломал себе руку…

— Не руку, а палец. Не сломал, а выбил. И не во время любовной сцены, а при досъемке трюка. У нас есть трюк, когда героя Якубовича из самолета спускают на веревке в самолет героини Шарко, потому что она потеряла сознание. В воздухе снимались каскадеры, а на земле потом доснимали крупные планы Якубовича, как он падает вниз. И во время прыжка Леонид Аркадьевич неудачно оперся на руку и повредил палец. Потом с гипсом ходил.

— А еще вы снимали слона… Сложно было?

— Это была слониха… Тяжело. И страшновато. Это же не то же самое, как если на слона в цирке смотреть. У нас по сценарию слон стоит на задних ногах, а перед ним — герой Эвклида Кюрзидиса (кавказец, который украл героиню Марины Могилевской и по ее прихоти привел ей живого слона). Но слон на задних ногах может простоять секунд 6—7, а потом падает вперед. А за это время актер не успевал текст проговорить. И чтобы слониха его не раздавила, пришлось сажать ее на тумбу. В общем, при съемках никто не пострадал, за исключением букета. Слониха по сценарию должна была хоботом бросить букет на балкон героини, но как только мы дали ей цветы, она отправила их в рот. Пришлось вырывать букет у нее изо рта. Цветы спасли и сняли сцену за один дубль. Если бы ей еще раз дали букет, она бы точно его съела.

— Я знаю, что, когда снимали первый сезон «Амазонок», Якубович все свободное время проводил в полетах на местных самолетах…

— У нас было то же самое. Небо для Леонида Аркадьевича — часть жизни. Как я думаю, он влюблен в наш проект еще и потому, что есть возможность летать. Более того, мы убедили (хотя это было очень тяжело сделать) полетать всех наших героинь и сняли их в воздухе.

— Ну и как?

— Несмотря на предварительный страх, в конечном счете море удовольствия и желание продолжать летать. Но самое большое испытание досталось Алексею Кравченко. По сюжету одна из героинь его катает и показывает фигуры высшего пилотажа. Мы посадили Алексея в самолет, и он испытал все это на себе. Он не играл, а реально пребывал в этих обстоятельствах: и страшно, и прекрасно, и крик, и радость. Все эмоции на лице были написаны, мы это засняли и в фильм вставили.

— А сами-то летали?

— Да, мне удалось один раз полетать.

— И как ощущения?

— Совсем другие, чем если ты летишь на «большом» самолете. Потому что на «большом» ты просто пассажир автобуса, а здесь — стул с крыльями, который летит непонятно как. Впечатление такое, которое невозможно сравнить ни с одним из аттракционов. Я после этого понял, почему людей тянет в небо.

— Страшно не было?

— Нет, совсем. Причем интересно, что «больших» самолетов я немного побаиваюсь, мысли дурацкие в голову лезут. А тут никакого страха, а какое-то детское ощущение радости открытия.