Лена Перова — экс-вокалистка «Лицея» и «А-Меги», финалистка «Последнего героя» и вообще девушка замечательная во всех отношениях. Испытывает страсть к пернатым, потому попросила организовать экскурсию на страусиную ферму.
Но встретились мы аккурат в день рождения ее племянника, сына ее родного брата, телеведущего Первого канала Сергея Супонева, который погиб несколько лет назад, разбившись на снегоходе.
— Лен, не хочется начинать с печальной ноты… Сергей правда ничего не боялся?
— Да, хотя судьба много раз посылала ему предупредительные сигналы, но он просто не обращал на них внимания, рисковал часто… И он всегда являлся для меня примером, во всем.
— Ты в него такая экстремалка?
— Уже стала потише, даже на автомобиле не гоняю — чувствую ответственность перед родителями. Что с ними будет, если еще и со мной что-то случится… Сейчас я не встану даже на сноуборд, хотя друзья часто зовут. С парашютом давно хотела прыгнуть, но тоже не буду этого делать.
— Что племяннику подаришь?
— Деньги. У Кирилла сегодня круглая дата, между прочим, — 20 лет. И он достиг уже того возраста, когда на праздник приглашает не только товарищей, но и родственников. Он — классный парень, наш человек! Учится в МГИМО, на факультете международной журналистики, но при этом способный музыкант, на барабанах играет и мечтает стать кинорежиссером. Сегодня, я надеюсь, мы отдохнем, крепко выпьем и попоем.
— К слову о песнях, что-то много месяцев о тебе ничего не слышно. Не иначе, готовишь какую-нибудь «бомбу»?
— После стольких лет мытарств по разным коллективам я наконец записала полностью авторский альбом, где мои и слова, и музыка, и аранжировка. Пластинка и называется довольно символично «Теперь — я!» Она вот-вот выйдет. И в ней я не надуманно-оригинальная, а такая, какая есть, естественная.
— А что тебя не устраивало в предыдущих проектах?
— То, что там я являлась исполнителем чужой воли. Ну, по поводу «Лицея» уже писали неоднократно. Материал «А-Меги» поначалу показался мне живым и интересным, но позже, к сожалению, сама идея не оправдала себя, была дискредитирована временем, кризисом и прочими факторами. Потом я сотрудничала с Юрой Усачевым, которому предлагала более альтернативные музыкальные варианты. И на нашей совместной пластинке «Лети за солнцем» есть такие вещи. Но все-таки это была еще не полностью моя задумка. Позже я создала свою группу «Перья», с которой мы записали пластинку. С ними я сочинила огромное количество песен, некоторые из которых вошли и в мой сегодняшний альбом.
— Что ты слушаешь на досуге?
— Под настроение. Но мне не нравится смотреть музыкальные каналы или слушать отечественное радио. Вовсе не потому, что неприятно видеть тех, кто успешен. Просто там слишком много той шелухи, которая безумно диссонирует с моими внутренними ощущениями.
— В одном журнале я недавно видела фоторепортаж, как ты выбирала гитару в музыкальном магазине. Купила?
— Я клавиши хотела приобрести. Гитар у меня достаточно — четыре штуки. Но там так ничего и не взяла. Потому как мне нужен и молоточковый механизм, и чтобы звуков было много, особенно рояльный… Но ничего подходящего не обнаружила.
— В том же материале было написано, что ты съехала от родителей, значит ли это, что тебя можно поздравить с новосельем?
— Нет. Я живу сейчас в своей квартире, на последнем этаже пятиэтажной «хрущобы», и жду ее слома. Дом находится в аварийном состоянии, трубы текут, а на потолке я могу постоянно наблюдать такой византийский пейзаж. Но меня, надо сказать, эти неудобства мало расстраивают, потому как я уверена, что все по-настоящему важные вещи происходят за границами допустимого комфорта. Перенасыщенность и уют действительно сильно расслабляют. К тому же к миру материального я отношусь достаточно спокойно, даже в некотором смысле легкомысленно. Собственное внутреннее развитие меня волнует гораздо больше. А бытовые вопросы оставляют равнодушной, будь то закупка продуктов или мытье машины, которая у меня чаще бывает чумазой. Потом еще совершенно не понимаю, как можно пойти в ЖЭК и, допустим, там на что-то жаловаться или чего-то требовать… И заботу о своевременной оплате своего жилища тоже водрузила на маму с папой. То есть я только финансово в этом процессе участвую.
— Ты уже задумывалась, какой будет когда-нибудь твоя новая квартира?
— Еще рано об этом говорить. Но знаю точно, что заведу собаку какой-нибудь осмысленной породы, скорее всего либо лабрадора, либо далматинца. Вот только кто с ним будет гулять, когда уеду на гастроли?
— То есть сейчас никаких животных в доме не держишь?
— У родителей живет черный важный кот по имени Пепси. У вас это не будет считаться за рекламу? Я его принесла домой двенадцать лет назад от окотившейся кошки Насти Макаревич.
— Кстати, сегодня общаешься с бывшими коллегами?
— Нет. Иногда вижу какие-то публикации о них в прессе… Ну, мы расстались непросто и не возобновляли отношений. Правда, когда у меня случилось несчастье, Настя позвонила. Но с тех пор мы ни разу никак не пересекались, и, полагаю, это вполне закономерно: какой-то период жизни проходит, и эта страница переворачивается. Если говорить в целом, иногда мне бывает любопытно, как сейчас живут, например, некоторые мои старые знакомые из музыкальной школы или одноклассники из общеобразовательной, правда, далеко не все меня интересуют. Очень выборочно.
— Этим летом тебе исполнится 28 лет. За плечами остался брак, который, если верить тогдашним интервью, ты разрушила, потому что муж был против твоей активной творческой деятельности. Получается, ты не настроена на создание семейного гнездышка?
— Нет, почему? Я очень домашний человек, постоянный, скорее даже однолюб, Рак ведь по гороскопу. Мы же как защемим что-то клешней — и навсегда. Готовить еще люблю… Просто пока все идет так, как оно идет. И пускай. У каждого свой путь. Думаю, что не стоит на эту тему создавать себе искусственно какие-то комплексы, порожденные общественным мнением. Да, когда мне было где-то года 22, практически все мои одноклассницы уже ходили с маленькими детьми, а в настоящий момент этим детям уже лет по десять. Ну и что?! Не складывается пока у меня в этом направлении, но я не чувствую себя от этого несчастной и ущербной. Даже не стараюсь кого-то специально искать, приглядываться… Как бы это ни забавно звучало, но крайне сложно найти по-настоящему интересного человека.
— Лен, тебя часто видели в компании Земфиры и Насти Калманович, и слухи о твоей, так скажем, нетрадиционной сексуальной ориентации циркулируют постоянно…
— Честно говоря, сама не понимаю, почему вокруг меня так педалируется эта розовая тема. Много подобных статей о себе читала, и родители мои тоже… Но, поверь, было бы гораздо хуже, если бы написали, что я вор или убийца. Не собираюсь эту информацию никак комментировать: не буду ни признавать, ни опровергать. Все-таки личная жизнь даже публичного человека должна оставаться загадкой. Если известный человек любит, например, изощренные виды полового акта, и… Не хочется обнаруживать свои знания в этой области. Короче, мне кажется, что все это — тайна исповеди. И люди, которых занимает лишь этот аспект чьей-то жизни, — они безумно ограничены в своем интересе к жизни в целом. По-моему, это некая форма недоразвитости. Жаль, что у нас в стране так расхватываются «желтые» издания.
— Сама их не покупаешь?
— Нет, даже если вижу на обложке фотографии моих друзей. Зачем мне их финансировать?
— Но в этих газетах не все ложь…
— Разумеется, дыма без огня не бывает. Но самое неприятное, что факт, который, допустим, имеет место быть, сильно искажается, преподносится читателю под самым худшим углом. Это определенная специфика — быть журналистом «желтой прессы», для такого человека нет ничего святого, он сверхциничный… Думаю, что на журфаке МГУ нужно организовать специальный факультатив, обучающий этим провокационным, жестким приемчикам.
— Хорошо, давай поговорим о других девчоночьих радостях, о походах за шмотками…
— Терпеть не могу эту процедуру. В магазинах испытываю крайний дискомфорт, именно по той причине, что за мной наблюдают, постоянно ловлю на себе чьи-то взгляды.
— Если ты до сих пор такая пацанка, то, наверное, все детство проводила с мальчишками на улице?
— Да, с девчонками никогда особо не дружила, а с ребятами мы бегали, играли в «казаки-разбойники», правда, когда у меня было время. Я ведь была сильно загружена: училась во французской спецшколе, параллельно еще ходила в художественную школу, музыкальную, потом девять лет занималась фигурным катанием и пела в коллективе «Детский мир». И хоть родители музыканты (работают в Театре сатиры, мама — пианистка, папа — кларнетист-саксофонист. — Авт.), они меня не заставляли садиться за инструмент по вечерам и играть несколько часов, я сама с удовольствием это делала. Мне это казалось гораздо интереснее, чем какая-то глупая игра в резинку или в классики.
— Тогда, подозреваю, тебе незнакомы такие понятия, как «лучшая подруга», «секретики» и «разговоры по душам»?
— Нет. И до сих пор кухонно-ресторанные беседы с приятельницами об интимном считаю чем-то приземленным. К счастью, у меня для выхода негативных эмоций есть бумага, где я шифрую свои переживания в виде текстов песен.
— Будучи ребенком, ты чувствовала себя «гадким утенком»?
— Все утята когда-то превращаются в лебедей. Правда, у меня этот процесс несколько запоздал. Но где-то к одиннадцатому классу у меня уже имелся козырь: я пела в группе. И в какой-то мере в этой связи почувствовала интерес со стороны мальчиков. Вообще это был бурный, сложный период, помню, мне часто одноклассники объявляли бойкот, а потом уже я с компанией кого-то бойкотировала… Но вот что никогда не делала в школе, так это не дралась, не курила и не выпивала. Курить начала только в 19 лет, на гастролях, от скуки, и уже бросила, поскольку это раньше я вынужденно пела под фонограмму, а сейчас пою только вживую, и мне нужен нормальный голос.
— А алкогольные напитки не вредят связкам?
— Обожаю красное, белое вино, преимущественно французское, и не люблю пиво. Сыр могу есть в любом количестве, самый разный: жидкий, твердый, с плесенью. Я натуральный сырный маньяк! Это незаменимый продукт в моем рационе. В холодильнике, как правило, всегда лежит минимум пять-шесть сортов сыра.
— Получается, у тебя сырная диета?
— В основном вкупе с овощами и фруктами. В принципе я ем все подряд, но в малых количествах, чтобы не поправиться и не ходить потом во всякие салоны красоты и тренажерные залы, посещение которых считаю пустой тратой времени. Лучше я в эти часы просто посплю, поразмышляю в одиночестве, посижу с друзьями на природе или почитаю.
— И чего почитаешь?
— Я питаюсь классикой, современную литературу не признаю. Зачем нужен Коэльо, с его разжеванной прозой, когда много лет назад Ричард Бах уже все что надо написал. Другое дело — Чехов и его короткие, ироничные, человеконенавистнические рассказы… Биографии еще люблю. На днях вот прочитала воспоминания о Бунине, о Набокове.
— Может, снимешься еще раз в кино? После фильма Филиппа Янковского «В движении» поступают предложения от режиссеров?
— Предлагают участвовать во всевозможных проектах, но зачастую встречаются слабоватые сценарии. А так хочется сыграть что-то действительно емкое, хоть я и не артистка по профессии…
— А в качестве телеведущей есть шанс тебя еще увидеть? Помнится, ты вела на третьей кнопке программу «Щас споем».
— Целый год тогда работала бесплатно. Но эксперименты на телевидении продолжаю. Недавно записала целый блок передач, который идет на МТV. С инициативой этой программы выступил Минздрав и Фонд «АНТИСПИД».
— Ты хочешь сказать, она носит не музыкальный характер?
— Медицинский. Называется «Правильный выбор».
— Похоже на твою давнишнюю рекламу презервативов…
— Это была не реклама презервативов как таковых, а социальная реклама, ориентированная на подростков. Главное, что она преподносилась демократично, без нравоучений и морализаторства, с элементами игры. И не шла вразрез с моими убеждениями.