В околокиношных кругах однозначного мнения о хозяине «Тихого дома» нет. Одни кичатся близким знакомством с ним, другие обвиняют его в том, что передача нужна ему лишь для самовыражения. Сам же Шолохов считает, что у него достаточно образования и опыта, чтобы публично судить о зарубежном и отечественном кинематографе, учреждая при этом собственную ежегодную награду — черепаху. Во время нашего интервью в Доме кино произошел забавный случай. К Шолохову подошел Сергей Маковецкий и стал рассказывать, что ему известно, что хозяин «Тихого дома» наградил его черепахой, но он ее до сих пор не получил. Пришлось разочаровать актера, пояснив, что черепаха виртуальная…

— Сергей, в 1991 г. программа «Тихий дом» перешла с ленинградского ТВ на российское, а в 1998 г. стала выходить на ОРТ. Правда, что у тебя возникли проблемы на РТР и программу выбросили из эфира?

 — Когда я перевелся с РТР, где я работал комментатором, на должность заместителя председателя государственной телерадиокомпании «Петербург», то я, естественно, должен был вступить в новые отношения с ВГТРК. Условия договора с РТР в качестве независимого продюсера, а не штатного сотрудника мне показались менее интересными, чем-то, что получилось с ОРТ. И я выбрал ОРТ, тем более что всегда считал для себя престижнее быть лицом Первого канала.

— Говорят, что ты сильно самовыражаешься в своей передаче: каждое ТВ-интервью начинается с показа твоего профиля или затылка. Чем ты оправдываешь такое позиционирование?

 — Естественно, я самовыражаюсь при помощи ТВ. А чем мне еще заниматься? Моим словом является кадр. Я снимаю персонажа, который приходит ко мне и которого я должен представить.

— Но бывает, что твой гость уже начал отвечать, а оператор показывает лишь тебя.

 — Никаких специальных указаний на этот счет я не даю. Оператор, как профессионал, сам решает, когда и кого уместно показать.

— «Тихий дом» раньше рассказывал о хорошем кино, а сейчас включаешь — и перед глазами одна светская жизнь фестивалей. Это что — новое направление передачи?

 — Индустрия фестивалей предполагает удовлетворение интересов публики, которая хочет знать: что нынче в моде, как люди одеты, какие цвета предпочитают и так далее. Сориентировать своих зрителей в этом я считаю своей обязанностью. Моя публика — это публика, для которой кроме халата и тапочек интересно что-то еще.

— Некоторые тебе завидуют: «Устроился человек — работа непыльная, ездит по курортам и фестивалям, а заодно и телепередачу ведет»…

 — Обычно завидуют друг другу люди из одной пробирки: «Я бы сделал лучше, если бы начальство мне поручило». Но поскольку кинокритики, которые занимаются международной журналистикой, работают в разных организациях, то и смысл зависти сам собой отпадает. Если кто-то из нас допускает ляпы и неточности, профессиональная среда тут как тут: дружелюбно, но твердо формулирует свое мнение. Это не зависть, а профсоюзный контроль за качеством работы журналиста, назвавшегося международным кинокритиком.

— А тебя самого чувство зависти к кому-нибудь одолевает?

 — Я все делаю своими руками и жаловаться на судьбу, что кому-то достался более выигрышный набор карт, не могу. Мне совершенно не надо брать козырные тузы, чтобы занимать не свое место под солнцем. Иногда важно остановиться на какой-либо определенной позиции и не стремиться туда, где ты уже не профессионал. Мне не с кем себя сравнивать, я сам по себе уникален. И моя передача не предназначена для тупиц. Мне хотелось бы сделать что-то праздничное и доброе для простых людей, а сложные люди и так подтянутся.

— На что делаешь ставку в своей передаче?

 — На умении зацепить собеседника необычными вопросами. Для того чтобы мои гости не говорили дежурные банальности и были интересны зрителям, необходимо найти к ним ключик. Я имею дело со знаменитостями, которых банальными вопросами мучают давно и на которые у них есть заготовленные ответы. В ТВ-интервью важна энергетика удовольствия от беседы, энергия мысли, которая рождается у тебя на глазах. Когда человек думает в кадре, очень интересно следить за его лицом. А для этого нужно сделать так, чтобы собеседнику было самому интересно отвечать на мои вопросы.

— Тебе не надоело задавать фирменный вопрос: «Что вы предпочитаете: жизнь интересную, но порочную или скучную, но праведную?»

 — Я задаю этот вопрос лишь западным кинозвездам. Каждый из них слышит его впервые и им интересно на него отвечать.

— Кстати, кто из западных кинозвезд тебе понравился больше всего чисто по-человечески?

 — Шарлотта Ремплинг — мы с ней немножко подружились. Она умница, невероятно стильная, в ней нет никаких претензий нуворишей, которые думают, что, вцепившись в тот или иной лейбл, они оправдают собственную ничтожность. Шарлотта делает золотом все, к чему прикоснется. Актеры бывают настоящие и деланные, у которых мышление носит растительный характер. Вот Шарлотте не надо ничего из себя изображать, она является абсолютной царицей. Она — хозяйка жизни.

Любитель денег— Киношные коллеги неизменно называют тебя Сережей. Это не обижает?

 — Смотря в чьих устах эти слова. Если это мальчонка, который, для того чтобы самоутвердиться, называет меня Сережей (дескать, мы с ним знакомы), — мне это не нравится. А если Сережей меня зовет Эльдар Александрович Рязанов — это очень лестно.

— Какие люди тебе интересны?

 — Мне интересны люди, упорные в достижении своей цели. Те, кто, поставив перед собой задачу, старается ее всеми силами осуществить. А те, кто, столкнувшись с первым препятствием, ушел в сторону, мне не интересны.

— Какие качества в женщине тебя притягивают?

 — Интеллект. Мне интересно, когда женщина имеет свое мнение. Оно должно быть свежим, оригинальным и аргументированным, а не почерпнутым из глянцевых журналов. Собственное мнение для меня очень важно.

— Что может подпортить твою репутацию?

 — Обвинение в том, что я высказываю свое суждение о том или ином фильме лишь на коммерческой основе. Коммерческим может быть освещение события, но не мое мнение.

— Тебя можно назвать человеком без комплексов?

 — Нет, у меня их много. Самым большим для меня комплексом является то, что я очень люблю деньги. Деньги любят все, но до такой степени их любить, как люблю я, в высоком обществе демонстрировать не принято. Я бескорыстен только к искусству, и свое бескорыстное мнение о нем всячески в себе культивирую.Кормилец семейства— Что является для тебя самым большим развлечением в жизни?

 — В последнее время я «подсел» на морские круизы. Я был в двух на Средиземном море, и мне очень понравилось, что через день новая страна, новая гавань.

— У тебя три автомобиля: два «Сааба−9000» и «Ситроен» 1937 г. Зачем такой автопарк, ведь в Питере ты бываешь не так часто?

 — От одного «Сааба» я бы с удовольствием избавился. А «Ситроен» мне понравился как дорогая безделушка, которая может украсить мою жизнь. Когда я его отреставрирую, то он будет ездить по Петербургу и рекламировать телефон какой-либо из моих передач. Типа: «Звоните по такому-то номеру и высказывайте свое мнение по такому-то вопросу». А сейчас «Ситроен» просто согревает мое сознание. Когда я вспоминаю, что у меня есть такой классный автомобиль, — мне становится веселее.

— Твоя семья живет в Петербурге, а ты, как говорится, на два города. Не проще было бы перебраться в Москву, чем все время мотаться туда-сюда?

 — В Питере я осуществил свою давнишнюю мечту — купил квартиру с видом на Неву, из окна видна набережная, где швартуются большие корабли. К тому же Питер — город, созданный для жилья и прогулок. В Москве у меня есть квартира-студия, и такой расклад меня вполне устраивает.

— Ты женат второй раз. А кто была твоя первая жена?

 — Наташа Толстая, архитектор. Как-то в студенческие годы с компанией я поехал отдыхать в Симеиз. Среди друзей была и Наташа, с которой мы познакомились в поезде Москва—Симферополь. Через некоторое время она приехала ко мне в Питер, после чего мы и поженились. Наш брак продлился три года.

— Что послужило причиной развода?

 — Я изменил своей жене с Татьяной Владимировной (Т. В. — кинокритик, публицист; сыграла в фильме «Дневник его жены» богатую знакомую Бунина. — «МКБ».), с которой мы познакомились на вступительных экзаменах в аспирантуру. После этого, как порядочный мужчина, я расстался с Наташей. Но поскольку у нас с ней детей не было, то и никакой особой драмы тоже не было. Мы расстались мирно, без страстей и истерик.

— Ты называешь свою жену по отчеству, потому что она намного старше тебя?

 — Мы ровесники. Дело не в том, что она меня старше. Дело в том, что я неприлично молодо выгляжу.

— Какие домашние обязанности ты выполняешь?

 — Я кормилец, содержу свое семейство. Остальное по хозяйству, будь то ремонт техники или уборка квартиры, делают люди, которым я плачу.

— У тебя 11-летний сын. Какие черты характера ты стремишься ему привить?

 — Ощущение, что у него есть выбор потрясающих возможностей и что весь мир принадлежит ему. Он не дитя подземелья, которое может только мечтать о чем-то. Николай способен сам оценить, что ему интересно и не интересно и по какому пути ему идти. Для этого я показываю ему мир с трехлетнего возраста.

— Ты боишься старости?

 — В молодости я испытывал удовольствие от молодости, в старости буду испытывать удовольствие от старости. В свои сорок с копейками я испытываю удовольствие от своей зрелости. Я так устроен.